— Доказательства есть, Лиза, — спокойно ответила Кэй Си. — Прежде чем коробка сгорела в устроенном Делюкком пожаре, я успела кое-что взять оттуда для нашей сегодняшней встречи. Вы в этом уже убедились. Вы, Лиза, совершили роковую ошибку. Все знают, что оборки, кружева и декоративные ленты к новым моделям «Роз» делали только вы. Поэтому ясно, кто мог их передать в «Скромные удовольствия».
— Но и это еще не все, — снова вмешался в разговор Бретт. — Вот этой камерой вы фотографировали эскизы и наброски, которые находили на моем столе.
Бретт показал всем миниатюрную фотокамеру, найденную Кэй Си в чулане.
— Фотографии вы оставляли в тайнике, откуда Делюкк их забирал и передавал Гардинеру. Эти незаконченные эскизы и выкройки в «Удовольствиях» принимали за готовые модели и шили по ним одежду.
— Вы не можете этого доказать, Бретт! — воскликнул Гардинер.
— Могу. На ваших презентациях, Гардинер, эти полуфабрикаты демонстрировались как готовые модели. Но меня, их автора, надуть невозможно! Кроме того, есть протоколы допросов Делюкка.
Гардинер не стал спорить. Бретт снова обратился к Лизе:
— Чтобы сфотографировать документы на моем рабочем столе, вам нужно было предварительно убедиться, что хозяина в тот момент в кабинете нет. Часто заглядывать туда опасно. Я мог что-то заподозрить. Вот вы и просверлили дыру в стене со стороны чулана. Кстати, через нее удобно было и подслушивать.
Лиза молчала. Потом резко подняла голову и с отчаянной решимостью сказала:
— Хорошо. Допустим, что все это правда! Но не вы ли сами, Бретт, толкнули меня на такой шаг?
— Я?!
— Разве вы не обещали мне творческую работу четыре года назад? Ведь о моих способностях вам было хорошо известно. Ведь так?
— Так.
— Тогда я согласилась работать в «Розах» только потому, что поверила вашим обещаниям. Но за все это время не получила ни одного самостоятельного задания. Вы держали меня на «подхвате» — на кружевах, ленточках, оборках, швах. Любые мои поползновения в сторону чего-нибудь серьезного тут же решительно пресекались. Я ждала долго. В результате моему терпению пришел конец. Кроме того, мне надоело сидеть на шее у родителей. А вы платили гроши! Вот я и начала продавать ваши изобретения дяде. То есть «Скромным удовольствиям». Там меня, правда, тоже обманули, уже по-родственному. Наобещали с три короба, а на деле оказались те же гроши! Впрочем, я отлично понимаю почему: «Скромным удовольствиям» уже давно грозит банкротство!
— Замолчи! — сорвался Гардинер.
— Нет, дядя Боб! Я все скажу. Кстати, и о том, что прихожусь вам племянницей. Так вот. Фирма «Скромные удовольствия» обанкротилась. Ее руководству стало уже нечем оплачивать труд сотрудников. Я не составляю исключения!