Да, первые мои впечатления по части женского пола были весьма обескураживающи и туманны. Почему-то местных девиц совершенно не интересовали ни моя сила, ни мои добродетели, ни моя серьезность и впитанное с молоком матери младенческое простодушие. И с тех самых пор для юного северного богатыря все женское сословие стало неиссякаемым источником страстного вожделения и ненависти одновременно. Мысленно сравнивая сих обладательниц прекрасных глаз со своей любимой матушкой, решил я навечно ей верным остаться.
Подводя итоги, я все же назвал бы свое детство счастливым; единственное, о чем ныне, оглядываясь назад, могу я пожалеть, это то, что не было возле меня ни одного достойного человека, который мог бы стать моим наставником по труду и в общественной деятельности.
Жили мы в то время просто. Отец мой Калев не пожрал живьем своих отпрысков, подобно Кроносу, который сим диким поступком дал своему сыну Зевсу повод для весьма примечательной и справедливой войны против отца, окончившейся для последнего печально — вечным заключением. Матушка моя не имела возможности пригласить для меня в качестве гувернантки какую-нибудь нимфу или по крайности хоть дочку повелительницы эльфов, сумевшую бы придать изящную форму моим пробуждающимся страстям. А сам я в те поры не допер направить свои стремления в заоблачные выси, следуя античным образцам, ну, к примеру, превратиться в золотой дождь, чтобы слиться в любовном объятии, или же поубивать всех своих братьев, или вступить в кровосмесительную связь со своими сестрами… Нет, в те времена в наших краях почитали родителей и единственно к чему стремились, так это к тому, чтобы усердием и прилежанием добиться выдающихся успехов в труде. А любовью в наших деревнях занимались по-простому, не мудрствуя лукаво, где-нибудь в скирде соломы или же в хлеву, чтобы потом вскорости и свадьбу сыграть. Все это происходило под покровом ночи и безо всяких там фокусов, в каких многие южные народы поднаторели, доведя простую ночную работенку до уровня высокого мастерства.
Не думайте, однако, что я теперь себе локти кусаю. Многие летописцы рисуют меня скромным, сдержанным, благоразумным, как и пристало северному богатырю, острым умом не блистающему и тонкой психикой не обремененному. Я со всем этим согласен и полагаю, что простота есть самая высокая красота. Не зря же многие поэты в своих песнях отдавали предпочтение какому-нибудь скромному лесному цветку, а не пышной розе. Так что, в общем, я на свою судьбу не жалуюсь. А чего жаловаться-то? И вы поступите мудро и похвально, приняв меня таким, каков я есть.