Поскольку с волосами, по мнению братьев, было все в порядке, началась смазка (может, сие и называлось помазанием?). Я и тому противиться не стал. Покорно сидя на пне, поглядывал я на братьев, а они, из мешков горшочки с медом да с гусиным салом достав, телеса мои умащали, тайно переглядываясь и посмеиваясь. Начал я смекать, что братья шутят со мной шутки не гораздо добрые. Но опять промолчал. Хорошо смеется тот, кто смеется последним!
Глядел я на бегающих по голым моим лядвиям рыжих муравьев, на клочья волос, в траве вокруг пня разбросанные, и в душе у меня черная злоба росла. Не над братом родным здесь глумятся и изгаляются — над законным правителем Земли эстонской! А это уже плевок на весь народ! Однако и тут смолчал я, ибо некий внутренний голос шепнул мне, что не пристало голому королю мечом размахивать.
Наконец помазание на царство завершилось, и братья в один голос провозгласили меня стойким помазанником и натуральным королем Эстонии.
Я встал и поблагодарил братьев.
— Король дозволяет вам за ваши хлопоты и заботы его королевскую руку облобызать. Разумеется, честь сию коленопреклоненно принимать надлежит, — промолвил я милостиво. Братья сделали вид, что удивлены и такой чести достойными себя не считают, а посему почтительно ее отклоняют. — Скромность и смиренность украшают мужчину. Да будет так. Вот вам моя королевская стопа. — И при сих словах рука моя весьма недвусмысленно потянулась к мечу.
Братья объявили, что стопу мою лобызать такожде для них много чести. Но я процедил сквозь зубы, что король лучше знает, чем своих подданных жаловать, и что их заботы о моей особе награды заслуживают.
— Между прочим, это ведь высокосортная легированная сталь, — промолвил я, разглядывая меч, сверкающий в лучах заходящего солнца.
И братья поцеловали ногу своего короля.
Говорят, что месть сладостна, но я, на них глядя, радости не ощущал. Как видно, в королевской жизни не так уж ее много бывает.
Помолчали мы. Грустно всем нам стало. Как-никак, а все ж таки мы родственники.
Мы вдвоем уйдем отсюда,
Зашагаем в путь-дорогу.
Мы пойдем искать удачи
В тех краях необозримых,
Где поет кукушка счастья,
Птица радости смеется! —
затянули братья. Они эту песню пели, отправляясь на очередную ярмарку либо к знакомым девицам, но нынче привычный сей мотив звучал невесело. Отнюдь. На словах «кукушка счастья» средний брат даже всхлипнул. И у меня на сердце кошки заскребли. Чтобы кручину развеять и полезный совет братьям дать, стал я подпевать:
Где поет кукушка счастья —
Там обтесывайте срубы!
Где веселая смеется —