Жахнул супостатов раз-другой ребром доски, аж пыль столбом взвилась, и тут же неведомые вороги стрекача задали
Стоял я один посреди леса, одежка разодрана, на затылке шишка, и ругался, да так забористо, что темная ночь еще темнее стала. Благосклонный читатель, возможно, обладающий нежной душой и тонкой нервной организацией, пожалуй, захочет посочувствовать мне. И зря — после оной баталии обрел я вновь веселое духа расположение и бодрость. Черная меланхолия одновременно с половиной стройматериалов на кусочки разлетелась и в кусты заброшена была. Еще малость отвел душеньку крепкой, ядреной руганью, так сказать, в целях профилактики, после чего спокойно сел на пень, дабы дух перевести.
Тем временем из-за тучи выплыла полная румяная луна. Глядел я на нее и чувствовал, что кризис окончился. Досадно только было взирать на освещенное лунным светом поле битвы — большая часть досок разве что на растопку годилась. «А, наплевать, — подумал я, — смотаюсь еще разок во Псков, и все дела. Еще на одну порцию теса монеты хватит».
Сказано — сделано.
И на сей раз во Пскове я отменно время провел, но полагаю, что подробное описание моего времяпрепровождения вряд ли представит интерес для читателей сих мемуаров. Лучше я перед завершением настоящей главы возвращусь к вопросу о похищении меча, ибо думаю, что оная таинственная история теперь, много лет спустя, мною объяснена быть может.
Вы, конечно, знаете, что большинство ученых мужей, навеки опочив, к нам в Ад попадают. Причем преобладают здесь у нас умники из области физики, химии и фармакологии. Возможно, любезный читатель не забыл, что на том месте, где меч мой похищен был, обнаружил я сухой клок дикорастущих трав. Долгие годы лежал он на дне моего кармана, и наконец, оказавшись в Преисподней, смог я по поводу оного колдовского сырья компетентную консультацию получить. Сведать, что за тайные травы Колдун обронил. Ответ, на мой запрос полученный, как мне спервоначалу показалось, не больно-то сие темное дело прояснил. А все ж таки, однако ж, может быть?
Во всяком случае, присовокупляю я письмо ученых мужей к своему манускрипту, ибо наслышан, что добавление подлинных документов к художественному произведению сейчас весьма модно.
«Ув. Калевипоэг, эскв.
Присланный Вами гербарный материал был подвергнут анализу. Имеем честь сообщить Вам классификационную принадлежность растений Вашей коллекции, а также их фармакологический эффект.
Рябина (Sorbus domestica).
Рябина особых фармакологически действующих компонентов не содержит. Плохо перебродившая рябиновая настойка может быть использована как слабительное.