Направит истребитель на Смольный?
Накроет напалмом Невский проспект? Или просто нарочно обрушит звено на беззащитный город?
Поэтому Влада он принял очень и очень холодно. Тот поспешил разрядить обстановку.
— Товарищ полковник, — заявил он с ходу, сразу после дежурного рукопожатия. — Вы должны понимать, — соврал он, — что это не моя личная инициатива. К вашему звену проверочные мероприятия не имеют отношения. Вы и ваши летчики вне каких-либо подозрений. Просто по долгу службы я должен осмотреть дополнительное оснащение ваших машин…
— Никогда. — Корнеев рубанул воздух рукой. — Никогда еще наша эскадрилья не подвергалась унизительным досмотрам… Вы что, специалист? Техник? Вы хоть разберете, где кабина, а где хвост?
— Но случай исключительный, товарищ полковник. Поверьте. Мы просто так гоношиться не станем. Использовать могут любого — и вас, и меня, и мы даже не догадаемся. Скажите: не планируется ли на показательных выступлениях чего-то необычного? Такого, чего еще не было ни разу?
В этом пункте полковник испытал нечто вроде угрызений совести. Действительно, ничего нового… А пора бы!
— Все будет выполнено по стандартной схеме, — сухо сказал он. — Полеты. Фигуры высшего пилотажа. Государственный триколор… Бомбу на губернатора я не сброшу.
— Вот-вот-вот, — обрадованно зачастил Рокотов, рядившийся под очкарика-службиста. — Этот ваш триколор. Вы используете для этого…
— Это не только мы используем, — презрительно ответил полковник Корнеев. — Это же делают и французы, и итальянцы… Желаете отхлебнуть из баков? Там краска для распыления.
Вот оно!
Баки!
Краска для распыления!
— Только если закусочка за мой счет, — поклонился Влад.
Командир эскадрильи впервые внимательно посмотрел на этого хлыща.
В конце концов, человек на работе. Он выполняет задание, и видно, что он не слишком этому рад. Он никого ни в чем не обвиняет… хотя с этой публикой нужно держать ухо востро.
Чего ему нужно? Осмотреть аксессуары, ангары? Допуск есть, так что…
Тон Корнеева помягчел.
— Простите за резкость, — сказал он вынужденно. — Здесь шастает много…
Он не договорил, но Рокотов вцепился в недоговоренное:
— В том-то и беда. Я службист, вы сами понимаете. Мне только взглянуть, с чем вы полетите…
Корнеев помягчел еще больше.
— А закусочка? — спросил он неожиданно. — Я понимаю, у нас серьезный режим, но…
Он уже почти пожалел, что раскрылся перед этим гэбистом. Но тот настолько радушно откликнулся, что идти на попятный было нельзя.
Гость похлопал себя по сумке:
— Все предусмотрено, товарищ Корнеев! Двадцать минут вашей доброй воли — и здесь начнется пир горой…