Полагаю, я думал о том, чтобы сотворить и с собою то же самое. Мы оба должны были умереть. А может, это лишь непростительное оправдание. Единственное, что я действительно помню, так это мое твердое убеждение в том, что она не должна была переступить порог дома. (А случись нечто подобное, то никакая катастрофа в мире не показалась бы мне столь же ужасной, как эта…) Когда я понял, что натворил, позвонил Хелене…
– Разве не лучше было бы позвонить в скорую помощь или в полицию? – возразила Ивонн. – Ты был уверен в том, что Карина мертва?
– Не совсем. Но Хелена, как медсестра, могла бы определить это.
– Но ведь скорая помощь приехала бы значительно быстрее! Да были же и другие возможности.
– Но я был практически уверен в том, что она мертва. И… да я, собственно, не очень-то задумывался над этим. Как-то так случилось, что первой в моей пустой голове возникла мысль именно о Хелене. Я позвонил ей и рассказал о том, что натворил. Она сразу все поняла, она ведь все схватывает на лету. Она кратко объяснила мне, что нужно делать: «Оставайся на месте и ничего не предпринимай. Сядь на стул и дождись меня».
Я исполнил все в точности так, как она велела. Должно быть, она мчалась как одержимая, либо у меня напрочь отключилось восприятие времени, поскольку возникло ощущение, что она появилась сразу после того, как я обо всем ей рассказал. Сначала она осмотрела Карину и подтвердила, что та мертва. «Не переживай, я обо всем позабочусь сама».
И так оно все и было. Она помогла мне снять с себя окровавленную одежду и помыться. Это очень напомнило мне ситуацию, когда сразу после попытки самоубийства я оказался в больнице и ей пришлось обмывать меня. Тогда она заботливо помыла меня мочалкой. Господи, как же я тогда влюбился в нее. Это было сделано с такой любовью, что никогда прежде я не испытывал ничего подобного в своей жизни.
Бернхард выпрямился, и рубашка соскользнула с его спины, но он, казалось, даже не заметил этого. Его голос звучал мягко и загадочно, словно проистекал из загадочного и таинственного мира.
– Я протянул ей руки, поворачиваясь то туда, то сюда, а она мыла меня. Основательно, со всех сторон. Кровь проникла в самые необычные места, в уши, под мышки, словно я принял кровавый душ. При этом все это время она успокаивала меня и говорила, что позаботится обо всем. И я целиком и полностью доверился ей.
Хелена привезла с собой пакет с чистой одеждой для меня: выглаженную рубашку, пару приличных брюк, кальсоны и носки, даже новые туфли. Я был в таком ступоре, что ей пришлось помочь мне одеться.