— Вы, вероятно, знаете деревню и местный приход лучше, чем кто-либо. Вот анонимные послания, полученные убитой в последние недели перед гибелью. Мы очень хотели бы узнать автора этих записок. Так что я пришла к вам за добрым советом.
Селия нацепила на нос очки, которые были у нее подстрахованы шелковым шнурком, наброшенным на шею. Молча она изучила выложенные перед нею письма. Люси наблюдала за ней. Трудно было определить возраст этой женщины. Лоб и щеки ее оставались гладкими, но рот казался чуточку перекошен и на верхней губе заметны тонкие шрамики.
Селия разглядывала анонимки недолго и, когда подняла глаза, спросила с некоторым раздражением:
— Ну и что? Вы же понимаете, что это цитаты, вырванные из контекста? А в своем настоящем контексте они носят совершенно метафорический характер, даже аллегорический, я бы сказала…
— Но ведь кто-то выписывал их и посылал убитой, — робко возразила Люси. — Значит, эти цитаты как бы относились к ней?
Селия угрюмо глядела на нее поверх очков.
— Это уж точно, относились! Что еще вы ожидаете от меня услышать?
Да, с ней нелегко было разговаривать.
— Вы, вероятно, прекрасно знаете, что поведение Джессики было поводом для… для злословия среди здешних людей, верно?
— То есть для меня и женщин из нашей Гильдии? Да, и мне тут не в чем виниться. Женщина с ее репутацией просто не имела права работать при церкви! В этом вопросе я всегда возражала своему брату…
— Иначе говоря, вы в известной степени согласны с автором этих записок?
Тут Селия нахмурилась.
— Но ведь они совершенно безопасны! Разве преступно — или грешно — напоминать заблудшему о его ошибках?
— В таком случае эти записки выглядят совершенно бесцельными. Как вы думаете, чего хотели добиться с их помощью?
Селия сняла очки и высокопарно произнесла:
— Никогда не следует недооценивать всемогущую силу слова!
— Но ведь угроза всегда действует получше простых сентенций, не правда ли?
— Я в этих записках никаких угроз не замечаю.
Тогда Люси вытащила четвертое письмо и протянула Селии.
— Вот это послание было отправлено Джессике за два дня до ее смерти.
Очки снова были торжественно водружены на нос, и на сей раз Селия долго и пристально изучала записку. Потом она вытащила из ящика Библию и быстренько сверилась с текстом.
Да, эта тетушка не только начитанна, но и обладает завидной выдержкой… Люси невольно вспомнила свою университетскую преподавательницу, от которой много настрадалась в студенческие годы. Это было своего рода чудовище в юбке, непробиваемое и ужасное в своей ледяной правоте; и точно с таким же взглядом она возвращала Люси ее курсовые работы, с язвительным комментарием, вроде: «У вас, дорогая, исключительный и даже в своем роде болезненный талант всегда упускать из виду самое важное…»