Данил ради интереса приостановился. Внизу мягко, почти неслышно заворчал мотор. Точно, сел в «Тойоту». Ну и хрен с ним, так и так отложился в памяти…
Он нажал белую кнопку. Звонок мелодично замяукал. Дверь распахнулась моментально.
— Вот так откроешь однажды — а тебе в лоб вместо привета, — сказал Данил. — И поплывут вещички вереницей…
— Но остается надежда, что сначала все же изнасилуют на совесть… — мечтательно сказала Светка, поборов легкое удивление. — А я-то…
— А ты-то думала, что это мистер из «Тойоты» вернулся? — Данил без приглашения прошел в прихожую и уверенно свернул в комнату.
— Ох, милый, я тащусь… Неужели соизволил следить?
— Дедукция, самая примитивная, только и всего, — Данил сел в кресло, вынул сигарету и огляделся.
Тут и пионер сообразил бы, чем хозяйка занималась долго и старательно — на тахте икебана из простыней в художественном беспорядке, бокалов два, видеокассеты грудой по ковру, а на экране мельтешат голые шлюхи в сложном переплетении, вроде бы среди них иногда мелькает и мужик, но Данил не стал особенно присматриваться. Поднял за горлышко увесистую черную бутылку, держа двумя пальцами, оглядел:
— В «Бахусе» — двести штук. Настоящий. Прогрессируешь, подруга?
— Коли друг не жмот… — безмятежно сказала Светка, влезла с ногами на тахту и тоже потянулась за сигаретой. — Господи, ты и бутылочку-то держишь так, чтобы не оставить отпечатков. Ну, волчарик… Ты не грохнуть ли пришел бедную разведенку?
— Размечталась.
— Ну, тогда хоть трахнул бы…
— Перебьешься, — он повернулся к видаку и ткнул пальцем в крохотную клавишу. Незакомплексованные будни простых западноевропейских трудящихся исчезли с экрана. Заодно Данил вырубил и телевизор.
— Что это ты с утра такой вежливый?
— Съел что-нибудь, — кратко сообщил Данил.
Светка, поджав ноги, разглядывала его с капризным любопытством. Черт ее знает, как ей это удавалось, но она и сейчас была свежа и прекрасна — с полурассыпавшимся узлом белокурых натуральных волос, в чисто символически запахнутом халате, с подозрительно блестевшими щеками, еще не отмывшаяся после мужика. Как всегда, ее хотелось не просто иметь, а люто насиловать до упора. Потому-то бедный Вадик с ней и выдержал пять лет — тут сломается и кто покрепче…
— Ну, и что это за мэн с «Тойотой»?
— Нет, правда, взревновал?
— Надейся… Просто интересно.
— А… Вроде тебя — работает на фирме, все у него схвачено, все у него есть…
— Ну, так уж и вроде меня?
— Ах да… Ты же у нас герой-андроповец. Или кто там, крючковец? Честный частный дефектив… Коньяк будешь?
— За рулем. И дело есть.