— Вот и побазарили. Кликуха этому дерганому чмырю — Есаул. Чего дальше? Пусть колется?
— Жди, — бросил, как выплюнул, Есаул.
— А чего ждать-то, дура? — словно бы даже и удивился дядя Миша. — Бифштекс из тебя делать долго и хлопотно, опять же подвал потом отмывать, а кому отмывать? Мне… — он похлопал лежащего пониже спины. — Ты мою мысль понял, детишка? Спустим штаны, я тебя со всем прилежанием отхарю в очко, а потом пущу маляву всем, кого знаю, — и куда ты ни придешь, везде будешь не Есаул, а вовсе даже Маша Малафеева…
— Ответишь, сука!
— Да кто ж, детишка, претензии от пидеров принимает? — Как показалось Данилу, дядя Миша оживился без всякого наигрыша. — Давно я Дашенькам не загонял… Соска сегодня сорвалась, так хоть этого… Тяните с него штаны, ребята, благословясь.
Вот тут Есаул стал биться так, что едва удерживали втроем. Дядя Миша суетился вокруг и командовал:
— Коленом шею придави, Кондрат! Ляжки распяливай! Эх, коли бы знал, вазелинчику бы припас… Щас ты у меня, Дашенька, отпробуешь болта…
— Хватит! — раздался дикий вопль Есаула. — Кончай! Поговорим!
Данил сделал знак своим, и они ослабили хватку. Явно разочарованный дядя Миша нехотя отошел в сторонку и уныло набулькал себе водочки. Данил подумал и тоже плеснул себе граммов двадцать. Подумал еще, влил полстакана пленнику в рот:
— Помни мою доброту… Ну?
— Оденьте, суки, — прохрипел Есаул, откашливаясь.
— Кондрат, натяни ему портки, — распорядился Данил. — Ну давай, ласточка, запевай в голос…
— Псов своих убери, — сквозь зубы сказал Есаул. — Покурить дай. И сесть.
Данил кивнул своим, усадил Есаула на стул и сунул в губы сигарету. Встал подальше, чтобы вовремя увернуться в случае чего.
Есаул чуть ли не в четыре затяжки прикончил «Мальборо» и сказал почти спокойно:
— Слушай, меня же мочканут. Как два пальца… Мне они не сваты-братья, но ведь достанут…
— Можем сделать так, что и не достанут, — сказал Данил.
— Не лепи благодетеля. Вы и сами меня под асфальт упрячете как письмо потомкам в двухтысячный год…
— А выбор у тебя есть? — спокойно спросил Данил. — Если уж и впереди смерть, и позади она же, рисковать надо. Тебя заставляли на эти игры подписываться? Глядишь, если и выйдет от тебя польза, поживешь… Гарантировать я тебе ничего не могу, сам понимаешь. Но словечко замолвлю.
— У, расплодилось вас, новеньких… Ни закона, ни порядка…
— Позвать старого и продолжить по новой? — холодно бросил Данил.
— Нет уж, спасибочки.
— Тогда заводи арию. Ты нашего ткнул ножичком?
— Которого? — ухмыльнулся Есаул.
— У которого взял ключи.
— Ну, я… Слушай, мужик, мне вы до лампочки, мне платят, понял? Я делаю — мне платят. Работа такая. Ты-то сам из себя актера не мели…