— На! Раз ты тут немного задержишься, придется тебя кормить. Не вышвыривать же на улицу так сразу? Вот через недельку, когда кости срастутся…
То есть до приезда мэтра Куббика.
Некоторое время кот одним глазом (второй я забинтовал, поскольку под ним была большая ссадина) смотрел на блюдце, а потом вдруг принялся лакать с таким видом, словно его после этого должны были повести на костер и надо было заранее запастись жидкостью.
— М-мур?
В дверях возникла Варежка. С тех пор как ее хозяин уехал, кошка почти не появлялась дома, забегала буквально на минуточку — словно отмечалась, что еще жива.
Я не успел ничего сказать, лакавший кошак застыл как парализованный. Варежка же, дернув хвостом, с гордым видом проследовала к креслу мэтра Куббика и запрыгнула на него, повернувшись к нам спиной и демонстрируя полное презрение.
— Не засматривайся, — предупредил черного зверя. — Ты тут временно.
Кот одарил меня двусмысленным взглядом исподлобья и вернулся к прерванному занятию.
Это было вечером, зарубки я делал всегда в конце дня, как бы знаменуя, что он прошел нормально, а на другое утро меня оторвали от завтрака.
После отъезда мэтра Куббика госпожа Гражина продолжала готовить еду и убираться в гостиной, но делала это кое-как. Нет, ее стряпня не стала хуже, но никто уже не улыбался приветливо, никто не пытался положить добавки и пододвинуть ближе кружку со сбитнем.
В дверь постучали сильно и уверенно, так обычно стучит городская стража. И действительно, на пороге возник лейтенант, тот самый, который заходил в первый день.
— А где мэтр Куббик? — задал он надоевший мне вопрос.
— Я за него. А что?
— Ничего. — Лейтенант и бровью не повел. — Но вы должны проследовать за мной.
— Что, опять нашли странный труп? — Я отодвинул тарелку, глотнул сбитня.
— Можно сказать и так. Вам лучше поторопиться!
Кажется, уже говорил: пора научиться действовать так, словно оказываешь миру одолжение? Мэтр это умел, а его помощник сорвался с места так, что чуть не сбил с ног представителя власти. Что-то подсказывало, что дело может быть серьезным.
Ворота дома, к которому мы подъехали, были закрыты, возле них маячило оцепление из городской стражи. На приличном расстоянии собралась толпа — соседи, прохожие. Люди негромко переговаривались, но все стихли, когда мы с лейтенантом осадили коней у ворот.
Весь путь проделали в молчании, но здесь я попытался кое-что выяснить:
— Что произошло?
— Вы сами увидите, — уклончиво ответили мне. — А мы хотим узнать подробности. Там есть несколько непонятных моментов. Вы должны их прояснить.