…А ведь девушка умерла не здесь! Особые пятна в ауре говорили об этом. То есть ее сначала убили, а потом уже перетащили сюда и обставили дело так, словно она скончалась в результате «любовных игрищ». И (тут мне стало слегка нехорошо!) кое-какие следы на теле даже не знающим некромантии говорили о том, что перед нами жертва черной магии. Скорее всего, сам виконт или кто-то из его окружения интересовался запретными знаниями, но немного не рассчитал свои силы. Обряд по какой-то причине пошел не так, и незадачливые чародеи бросились заметать следы преступления.
Я бросил взгляд на своего начальника. Мэтр Куббик, прищурившись, смотрел на распростертое тело. «Он знал! — оглушила мысль. — Знал все с самого начала! И поэтому решил не подставляться — дескать, помощник все равно скоро уедет, какой с него спрос? А мэтру тут еще жить и работать…» Надо же, как ловко мною прикрылись! В душе поднялась отчаянная злость. Вот вы как, значит? Вы, значит, смелые, а я так — трус и слюнтяй? А сами-то…
— Судя по следам на ауре и особенно по нитям, связывающим душу с телом, по тому, как они провисли и изменили свой цвет, могу предположить, что смерть была частично насильственной, — произнес я с самым умным видом, на который был способен. — Если говорить короче и понятнее, то в момент наивысшего нервного напряжения, вызванного возбуждением вследствие приступа сильной страсти, произошел сбой ритма сердечной деятельности вследствие сильного учащения работы сердечной мышцы, совпавший с перенапряжением мозговой активности и сопровождавшийся перекрытием каналов кровотока такой степени, что не могло не отразиться на функционировании всего организма…
— Ты сам-то понял, что сказал?
На меня уставились три пары глаз. Казалось, даже покойница удивленно напряглась.
— Ну э-э… если говорить проще, то у нее остановилось сердце вследствие…
— Достаточно! — вскинул ладонь мой начальник. — Благородные господа все услышали, не так ли?
Все, и я тоже, закивали. Ни одного лишнего слова сказано не было, но мы-то с мэтром Куббиком прекрасно поняли друг друга. И сейчас оба, не сговариваясь, врали и подыгрывали этому бледному мальчишке со следами юношеских прыщей на вытянутом лице.
— Вы что-нибудь сделаете? — настаивал тот. — Мне скандалы ни к чему! Это же такой позор… такое пятно на репутации… маменька никогда…
— Успокойтесь, — жестко сказал мэтр Куббик. — Я здесь, значит, все будет хорошо. Згаш, — кивнул он мне, — будьте подле меня и приготовьтесь. Если подам сигнал — тут же возьмите все на себя!
Я кивнул, доставая нож и пробуя остроту лезвия пальцем. Что мне придется «брать на себя», начальник не удосужился сообщить. Но в любом случае подводить его я не собирался.