Присев у кровати, стали ждать. Каждые десять минут я проверял работу моих помощников. Состояние Мари потихоньку, но улучшалось. Через час жар спал, и дыхание выровнялось. Потом начала розоветь кожа, и наконец через два часа она открыла глаза. Немного полежала, пытаясь понять, где она. Затем попыталась вскочить, но израненная рука не держала, и она опять упала в кровать.
– Где моя дочь?!
Дочка уже сама подбежала к матери, они обнялись. Начались слезы, всхлипы. Мне с трудом удалось их уговорить подождать еще немного. Мари снова уложили в постель и обследовали. Состояние значительно улучшилось. На общем фоне резко выделялась тонкая линия, разделившая руку. Сверху уже порозовевшая кожа, ниже – налившаяся еще большей чернотой.
– Что это? – спросила Честер.
Я попытался объяснить. Идею она поняла, а вот реализацию нет.
– Что теперь? Будешь ампутировать?
– Нет, попробую восстановить структуру руки.
Обращаясь к Мари, я продолжил:
– Сейчас я попробую восстановить твою руку. Больно, надеюсь, не будет. От тебя требуется лежать спокойно, пока я не разрешу двигаться. А сейчас отвернись, а то будет не очень красиво.
Мари долго смотрела на меня, потом отвернулась и затихла. Теперь уже я несколько раз глубоко вздохнул, успокаиваясь и настраиваясь, посмотрел на замершую в напряжении Честер и начал «операцию». Сначала, на всякий случай, отключил болевые ощущения у Мари. Перейдя на глубокое зрение, еще раз оглядел израненную руку. Состояние стало еще хуже. Больше не сомневаясь, выделил больной кусок руки до перемычки, убрал из него энергию и развеял структуру. Рука исчезла, остался только кусок у плеча, срез которого как будто прижали к стеклу, но крови не было. Сзади раздался судорожный вздох Честер, но я даже не повернулся. Теперь все внимание было здоровой руке. Выделяя в ее структуре нужные куски, стал копировать их на место удаленной, подправляя с учетом симметрии. Сначала кости, затем мышцы, нервы, сосуды, кожу. Я не торопился, стараясь не пропустить ни одной мелочи. Закончив создавать руку, передохнул и начал проверку снова. Еще раз передохнул и еще раз проверил. Наконец я решился направить в нее энергию. Рука стала видимой, а сзади снова раздался судорожный вздох. Очень осторожно я стал убирать перемычку, восстанавливая в освободившихся местах соединение тканей. Потом проверил, как рука наполняется кровью, как реагируют нервы. Вроде бы все работало. Решившись, снял блокировку боли у Мари и тихонько уколол в палец иголкой. Она невольно дернулась.
– Можешь повернуться, – разрешил я.