— Будем, — сказал коротко. Не любил долгих тостов. Тосты нужны для девушек, слушают и раскисают, а «деловые» люди потому и называются «деловыми», что умеют делать дела, а не болтают.
— Будем, — повторил Леонид Павлович, и они выпили. Гудзий сразу жадно набросился на еду, а Президент поковырял вилкой салат, пососал маслину и налил по второй.
— Куда гонишь? — запротестовал Леонид Павлович, но Президент отмахнулся: не хочешь, не пей, а сам сделал маленький глоток. — Ты уже заказал горячее? — спросил, жуя, Леонид Павлович. — Я бы не возражал против вырезки.
Президент кивнул и повернулся к дверям, где стоял официант. Тот сразу заметил это движение и скользнул к их столику. Наклонился к плечу Президента и слушал внимательно.
— Кто сегодня на кухне, Вася? — спросил Президент.
— Шеф?
— Я бы на твоем месте не задавал глупых вопросов.
— Извините. Платон Кондратьевич.
— Передай Платоше бутылку шампанского, — приказал Президент. — И скажи: мы не против вырезки.
— Сейчас обязательно передам... — буквально расцвел в улыбке официант.
Он поспешил на кухню, а Президент поучительно сказал Леониду Павловичу:
— Что официант? Пешка, от него почти ничего не зависит. Ему на поднос поставят — принесет. А ты шефу угоди — он тебе в вырезку душу вложит, не говоря уже о приправах. Вот увидишь, Платоша нам сегодня такой соус выдаст, пальчики оближешь.
К вырезке официант принес вторую бутылку коньяка, и Президент решил, что Леонид Павлович созрел для разговора. Потому, когда Гудзий потянулся к «Арарату», Президент перехватил его руку.
— Подожди, Леня, — сказал, — ешь это Платошино творенье и слушай меня как следует.
Гудзий положил вилку. Знал: в ресторан позвали недаром, вот и начинается настоящая беседа. И нужно взвешивать каждое слово, иначе этот тип обведет вокруг пальца — главное, мера риска и плата, важно не продешевить.
— Ешь, Леня, — продолжал Президент чуть ли не нежно, будто имел дело с капризным ребенком, но Гудзий решительно покачал головой:
— Говорите, что надо. — Глаза у него напряглись.
— Ничего особенного. Во-первых, дела с металлом пока что прекращаем. До лучших времен.
— Что-то случилось? — Леонид Павлович испугался.
— Ничего особенного, Манжула наследил... — не хотел Президент сообщать об этом, но в последний момент решил, что нужно: немного постращать этого министерского гуся не мешает — станет осторожнее и будет знать, что именно ждет его в случае отступничества. Потому и добавил угрожающе: — Наследил Манжула и погиб. На тот свет унес все тайны.
— Михаил Никитович? — не поверил Гудзий.