В общем, занял беспроигрышную позицию.
Клара родила двоих детей, они требовали постоянной заботы и внимания, потому и оставила свою малозаметную и неденежную работу, тем более что зарплаты Татарова хватало, а у Клары сбереглись отцовские знакомства, которые она использовала нечасто, но с умом. Так и дорос Гаврила Климентиевич в пятьдесят лет до заместителя начальника главка, думал, поднимется еще на ступеньку, но просчитался. Когда предыдущий его начальник ушел на пенсию, Гаврила Климентиевич не без приятности приготовился поменять кабинет, он уже пять лет ходил в заместителях и столько же оставалось до пенсии, к тому же был у него на эту тему мимолетный разговор с министром, правда, министр не сказал ничего определенного, но и не отказал. И вдруг!..
Татаров ничем не выказал своего раздражения и неудовольствия, даже возмущения, овладевшего им, когда узнал, кого назначили начальником. Но дома вечером дал выход эмоциям. Налил полный стакан водки и выпил не закусывая, под удивленным и взволнованным взглядом Клары.
«Вот так и служи, — заявил с горечью. — Знаешь, кого на главк поставили? Кононенко!..»
«Не может быть! — всплеснула руками. — Сашку Кононенко?»
Дело в том, что этот «Сашка», по глубокому убеждению супругов, был обычным молокососом и выскочкой, ему почему-то не нравились укоренившиеся в главке традиционные порядки. Где только не выступал: на профсоюзных собраниях, в парткоме, на совещаниях в министерстве...
Гаврила Климентиевич не сомневался на его счет: типичный горлопан, а выходит, наверху прислушались к нему. А если прислушались, значит, не считаются с ним, старым, опытным и испытанным руководителем.
А если не считаются?..
Татаров понимал, это — падение. Точнее, может, и не падение, но и перспектив у него никаких. Самое большее, на что может рассчитывать, — дотянуть до пенсии.
А потом — персоналка, ценный подарок, речи, насыщенные теплыми словами о его вкладе и бесценном опыте, и вереница грустных дней ничем не приметного пенсионера.
На следующий день Татаров первый приветствовал нового начальника главка. Без лишних эмоций, сдержанно, однако и не без почтительности. Тот даже удивился и не удержался от вопроса:
«Не трудно ли вам будет работать теперь, Гаврила Климентиевич?»
Татаров выдержал его внимательно-изучающий взгляд.
«Нет, — ответил, — я старая и закаленная кадра, — он так и сказал полушутя «кадра», — и надеюсь, мы сработаемся».
А что ему оставалось? Уйти из главка? Куда? На какую зарплату? Где ему станут платить такие деньги? И кто знает, что у Татарова вот уже сколько лет не было больше трояка на так называемые карманные расходы?