— Мне бы никогда не надоела.
— Так ешь.
Хаблак выловил из котелка довольно большого подлещика и начал жевать, поглядывая на Якова. Думал: фотография... Завтра надо послать в Одессу его снимок. Те мальчишки из совхозного поселка должны опознать Якова, ведь точно подметили его сходство с Энгибаряном.
Через два-три дня они получат акт об опознании, и тогда можно со спокойной совестью брать Якова с Бубликом. По крайней мере, оснований для задержания достаточно, а неопровержимые доказательства убийства Манжулы и подготовки взрыва в самолете появятся в процессе следствия.
Итак, надо начинать с фотографии Якова. Нет гарантии, что, даже зная адрес и место работы, он сможет достать его снимок. Надо сфотографировать Якова сейчас. Что ж, это не такая уж большая проблема...
Хаблак доел рыбу и навалился на уху. Взглянул на Якова и не без удовольствия отметил, как посоловели у него глаза. Чуть-чуть толкнул локтем Ефимова и сказал:
— Хорошо сидим, ребята, и уха классная. В таком обществе не грех бы еще...
— Нет у нас, — объяснил Яков. — Лукьян сегодня должен был мотнуться, все прикончили.
— У нас есть еще, однако...
— Трехсвекольная?
— Из чистого сахара.
— Так что же ты молчишь?
— Видишь, не молчу, но ведь вы сначала...
— Да ты неправильно понял, — встрял Лукьян. — Если из сахара и еще очищенный, лучше пшеничной.
Хаблак пошел к катеру. Накинул на плечи рубашку, положив в карман вроде бы обычную зажигалку, достал бутылку самогона.
Пока Ефимов разливал, Хаблак размял сигарету, щелкнул зажигалкой. Не загорелась, щелкнул еще раз — теперь имел две фотографии Якова, прикурил, затянулся, но сразу положил сигарету на край стола.
— Бросил я, — начал оправдываться, — но когда выпью, хочется...
— Оно все в соответствии, — решил пофилософствовать Лукьян, — говорят, отрава для организма, но ведь приятно. У меня сын тоже бросил, но вижу, опять сосет...
— Приезжает сын? — спросил Хаблак чуть ли не машинально, но вопрос этот оказался едва ли не важнейшим, поскольку Лукьян вдруг сообщил такое, что у Хаблака вдруг вытянулось лицо, и он, чтобы скрыть волнение, схватил стакан и отхлебнул довольно вонючего, хоть и разрекламированного самогона. А Лукьян сказал:
— Мой Митька нас не забывает. Да и что ему, тут он поблизости, возле райцентра. В карьере работает.
«В карьере производятся взрывные работы, — подумал Хаблак. — И этот Митька мог достать взрывчатку. Не ту ли, что взорвалась в Борисполе?»
— Знаю я тот карьер, — заметил. — И что там ваш Митяй делает?
— Начальником участка он.
— Что-то не припоминаю.
— Дмитрий Червич, не слышал?