Скифская чаша (Самбук) - страница 84

Сестра Манжулы, которой Волошин успел сообщить, что милиция расследует обстоятельства гибели Михаила Никитовича и в связи с этим нужно осмотреть его квартиру, остановилась в дверях, ведущих из прихожей в кухню, достала платочек и вытерла слезы. Хаблак налил ей воды из крана, тепловатой и невкусной — холодильник был выключен и стоял открытый: деталь, свидетельствующая о том, что хозяин квартиры не собирался возвращаться сюда в ближайшее время.

Женщина отказалась от воды, она прошла в кухню и села, опершись локтями о стол, затем посмотрела на Хаблака и спросила:

— Что случилось? Почему?.. Как погиб Миша?

Майор примостился напротив нее — Марьяна Никитична сама начала нужный ему разговор. Он сочувственно наклонился к женщине через стол и ответил:

— Может, случай, а может, и хуже...

— Сердце предсказывало мне беду, — всхлипнула женщина. — Да и Миша... Он возвратился сам не свой, был чем-то встревожен...

Хаблак вспомнил самоуверенного и даже немного надменного Манжулу в аэропорту, там Михаил Никитович выглядел совсем спокойным. Но перед сестрой мог и не таиться, а в Борисполе разыграл самый настоящий спектакль.

Хаблак хотел спросить у Марьяны Никитичны, откуда у ее брата ковры и хрусталь, ведь зарплаты снабженца вряд ли хватило бы на такие расходы, однако передумал, это могло бы насторожить ее, а он хотел, чтобы разговор получился непринужденный, доверительный, когда собеседник понимает тебя, стремится помочь и говорит только правду.

Потому и переспросил:

— Говорите, Михаил Никитович возвратился из Киева встревоженный? В чем это проявлялось? Может, что-то рассказал вам?

— Да нет, ничего конкретного. Но я хорошо знаю Мишу, мать у нас рано умерла, а я на десять лет старше его. На ноги поставила.

— Должны понимать без слов.

— Вот и вижу — не в своей тарелке. Расспрашиваю — отмалчивается. Говорит: устал и хочу отдохнуть. Еду в село, сниму комнату, чтоб никто не знал где — пусть не беспокоят. Сразу и уехал. Побросал вещи в чемодан и вызвал такси. Я его обедать приглашала, Миша всегда у меня обедает, когда выходной, но на этот раз отказался — уехал, и все.

— Сказал куда?

— Зачем ему от меня скрывать? Конечно, сказал, он в том селе уже когда-то отдыхал, не очень понравилось, но почему-то снова поехал. А мне наказал: никому ни словечка, молчок, чтоб друзья не пронюхали, а то весь отдых накроется.

— И вы никому?

— Конечно нет. Одной только секретарше, Галине Ивановне, а больше никому.

— Что за Галина Ивановна?

— Секретарша Мишиного директора. Из машиностроительного. Он уехал, а на следующий день она является. Я на соседней улице в газетном киоске работаю, так она подходит, выручайте, говорит, Марьяна Никитовна, директор срочно Михаила Никитовича разыскивает, до зарезу нужен, что-то там со снабжением, железо или прокат какой-то, конечно, грех, мол, человека беспокоить во время отпуска, но случай крайний. Ну надо, так и надо, я и сказала.