— Как раз у Дорфманов закипел чайник, — объяснила Марьяна Никитична свою оперативность. Она достала из серванта вазочку с вареньем и миниатюрные блюдца, все это разместила на журнальном столике, где раньше лежала болонка, теперь собачка устроилась у нее на коленях, периодически показывая Хаблаку зубы, почему-то майору расхотелось пить чай, но все же зажал чашку в ладонях, пригубил, поставил назад на столик и сказал:
— Надеюсь, Марьяна Никитична, что наш разговор не покажется вам очень обременительным, вижу, вы женщина мужественная и найдете в себе силы, чтоб ответить на несколько вопросов.
Марьяна Никитична положила себе полное блюдечко варенья, остро взглянула на Хаблака и ответила твердо:
— Да, я найду в себе силы, хоть и трудно. Бедный Миша, он так любил меня, кстати, у меня есть доказательства этого, — вставила вдруг совсем иным тоном, по-деловому, — он любил меня, потому что потерял веру в женщин, боже мой, как он страдал! — внезапно воскликнула, закатив глаза.
«Подпольный страдалец и прохвост, — не без раздражения подумал Хаблак. — Страдал и воровал у государства...»
Да, майор был уверен, что Манжула обкрадывал именно государство, попробуй наворовать в квартирах или награбить у прохожих на пятьдесят семь тысяч рублей, не считая золота, хрусталя, ковров...
А сколько еще растранжирил, пропил, прогулял...
Хаблак почувствовал, как злость подступила к сердцу, и, чтоб скрыть свои чувства, взял чашку и стал помешивать чай серебряной ложечкой. Сказал, подыгрывая Ковалевой:
— Я почему-то уверен, что вы единственный человек, которому доверял Михаил Никитович. Потому и пришел именно к вам.
— Кому же доверять, как не сестре! — заявила безапелляционно и вдруг спросила как будто между прочим, но смотрела на него во все глаза: — Когда я смогу получить деньги?
— Вы имеете в виду?.. — поразился такому нахальству Хаблак.
Однако Марьяна Никитична не шутила.
— Да, — продолжала, — я имею в виду деньги, которые вчера почему-то забрала милиция. Незаконно забрала. Эти деньги принадлежат мне, поскольку я — единственная наследница и имею право...
— Вот об этих деньгах я и хотел поговорить с вами, — перебил ее Хаблак.
— А для чего разговаривать? Их надо возвратить, я буду жаловаться — до чего дошли, вламываются в частную квартиру, забирают трудовые сбережения!..
Хаблак предостерегающе поднял руку.
— Минуточку! — попробовал остановить Ковалеву, но та не заметила жеста и, вероятно, не слышала слов.
— Трудовые сбережения!.. — повторила громко. — Надеюсь, вы знаете, что по закону они принадлежат мне.