То есть мне.
В этот раз для создания удобств бес решил использовать первое, что подвернулось под лапу. Подвернулась ему моя футболка, а ещё джинсы, носки и, извиняюсь, плавки. Всего минуту назад вещи, аккуратно свёрнутые, лежали в пакете, а лохматый гедонист сидел рядом.
– Жерар… – вкрадчиво сказал я. – Помнится, тебе было приказано стеречь вещи, а не валяться на них…
– Чем я и занят, чувачок. Чем и занят, – развязно тявкнул тот. – Согласись, так гораз-до надёжнее. Ни одна сволочь из-под меня твои шмотки не выхватит. Во всяком случае, незаметно.
– Пока что я наблюдаю здесь одну-единственную сволочь. И она уже выволокла мою одежду оттуда, где…
– Паша, Паша, брось горячиться, – заюлил Жерар. – Что за приступ немотивирован-ного гнева?
– Он чертовски мотивирован, сукин ты сын. А ну пшёл!
Я придал лицу грозное выражение и шагнул к бесу. Тот не стал ждать, чем это обер-нётся, и ринулся в кусты – только листва зашуршала.
– У меня, между прочим, была причина! – пискнул он оттуда. – Серьёзная, чувачок.
– Готов выслушать.
– А ты угадай с трёх попыток.
Наглость этого кабыздоха переходила всякие границы. Я осмотрелся в поисках чего-нибудь тяжёлого. Камня, бутылки, а лучше всего – урны. Такой, знаете, пудовой ёмкости, литой из чугуна… Сквер был хоть и диковатым, но подходящие метательные снаряды от-сутствовали. Я вздохнул. Продираться сквозь ветки голышом, чтоб взять поганца за шкирку, – радости мало. К тому же не факт, что охота будет успешной. Бесёнок осторо-жен словно шпион и вертляв как уклейка.
Распрощавшись с идеей немедленного отмщения, я начал укладывать одежду обрат-но в пакет.
– Почему не отгадываешь? – с детской наивностью поинтересовался Жерар через па-ру секунд.
– Мучительно выбираю ответ, – огрызнулся я. – Слишком много вариантов в голову приходит.
– Ну, Пашенька… Ну назови любой. Мне очень-очень важно узнать твоё мнение!
Что ты с ним поделаешь. Скотина он, конечно. Но до чего ж обаятельная.
– Окорочка озябли, – буркнул я.
– Колоссально! В точку. А как догадался? – Из-под акации выглянула не по-собачьи любопытная морда. Шерсть на ней намокла и свисала сосульками, только ушки по-прежнему лихо топорщились. Я представил, как сейчас выглядит остальная шкура Жерара, и понял, что участь моих джинсов и футболки предрешена. Быть им мокрыми, грязными, мятыми и воняющими псиной. Если, конечно, не принять мер по сохранению.
– Очень просто. Аналогию провёл, – буркнул я и подвесил пакет высоко на сучок. – С собой.
Жерар проследил за моими действиями тоскливым взглядом.
– Ну, ты-то сам виноват, что замёрз, – сказал он, высовываясь уже наполовину.