Сидячие места имелись только вдоль стен, но были почти не заняты. Народ волно-вался и бестолково бродил по залу. Возле бара было пустовато: цены там кусались. Я за-метил в толпе давешнюю корреспондентку – уже без оператора, – и помахал ей рукой.
Она подошла к нам и, как любая женщина, тотчас запала на Жерара. Я великодушно разрешил его потискать. Ревнивая Дарья сразу отмякла. Когда девушка забавляется с йоркширским терьером, окружающие мужчины для неё исчезают. Жерар корреспондент-ку не разочаровал. Ластился, повизгивал и прижимался, негодник, к груди.
Наконец действо стартовало.
Появление Годова публика встретила могучим рёвом. Сказать со всей определённо-стью, был ли музыкант живым, не представлялось возможности. Его лицо скрывала боро-да, длинные волосы свисали до носа. Но двигался он весьма бойко – зомби так не умеют.
Годов первым делом поздравил публику со своим воскресеньем, сказал, что с нами веселей, чем в могиле, а потом сразу принялся отжигать. Чувак работал как следует, «Ру-пор» тоже. Фэны завелись с полпинка, запрыгали и заорали. На третьей песне толпа зава-лилась в нашу сторону, едва не задавив корреспондентку, а вместе с нею и моего напар-ника. Я галантно вынес девушку из свалки и установил стройными ножками на столик для коктейлей. Жерар, улучив момент, перепрыгнул с её рук мне на плечо. Я охнул – объятия у него были стальными.
– Полегче, демон, – рявкнул я. – Задушишь.
– Терпи, панк, металлистом станешь, – огрызнулся он, но хватку немного ослабил.
К нам протиснулась разгорячённая Дарья.
– Так и будешь стоять в уголке, будто любитель «Ласкового мая»?
– Ни за что!
– Тогда пошли! – Она схватила меня за руку. – Дадим копоти!
– Сперва виски! – скомандовал я.
Мы допили фляжку и дали копоти. Ворвались в центр толпы и начали плясать. Же-рар прыгал у меня на плечах, словно взбесившаяся мартышка и пронзительно лаял. Спер-ва толпа пыталась если не повторять наши движения, то хотя бы находиться рядом, но ко-гда счёт покалеченных перевалил за второй десяток, людское море расступилось. На сво-бодном пространстве (метров двух в диаметре) мы и бесновались. Само собой, коллективу «Рупора» вскоре сделалось понятно, для кого собственно они приехали в Императрицын. Для кого восстал из могилы Игорь Годов. Петь и играть стали исключительно для нашей троицы. Дама с бас-гитарой без остановки посылала мне воздушные поцелуи, Годов пока-зывал большой палец. Двухсоткилограммовый охранник татаро-монгольской наружности рвался, чтоб взять автограф, но не дошёл – по безвестной причине был растерзан парой хрупких полуголых брюнеток.