— А как вы, Владимир Ефимович, сами думаете?
— Хрен редьки не слаще. Вы и сами знаете, но Сталина больше нет, а Косыгина и под пистолетом не загонишь в это кресло, — ответил Семичастный.
— А на чьей стороне вы будете, на стороне Хрущева или Брежнева, если такой вопрос будет остро стоять на повестке дня?
Владимир Ефимович откровенно сказал:
— Я в душе против и одного и другого, но если подойти вдумчиво, придется поддержать новую метлу, хотя она и не лучше старой. Вам, Георгий Петрович, как я наслышан, удается решать многие дипломатические вопросы, — сказал Владимир Ефимович. — Я думаю, Георгий Константинович тоже согласится со мной попросить вас переговорить с А.Н. Косыгиным, лучшего руководителя сейчас, чем Косыгин, нет во всем мире, не только в СССР О А.Н. Косыгине мы с Жуковым думали еще в октябре 1963 г., как и об С.Д. Устинове. С Косыгиным мы не делали попыток поговорить на эту тему, с Устиновым же кратенько Жуков переговорил. Разговора не получилось. Устинов отказался наотрез и ответил:
— Если я вас на своей должности не устраиваю, то лучше я пойду на завод простым токарем! За что вы меня так унижаете, Георгий Константинович? — на этом беседа и закончилась.
Не помню точно даты, но шла вторая половина февраля 1964 г. Я напросился на прием к Косыгину, но не как агитатор, а как организатор строительства хлопководческих и рисоводческих совхозов на юге Казахстана. Разумеется, в этих вопросах я был профаном, но не на все 100 процентов, поэтому, разговаривая о совхозах, я подготовился для перехода к основному вопросу. Но когда зашел в кабинет Алексея Николаевича, то хитрить мне совсем не захотелось, так как перед откровенностью Косыгина было неудобно ловчить. Я сразу перешел к основному разговору. Когда изложил свое предложение и доводы и не только свои, Косыгин выслушал меня очень внимательно и сказал:
— За доверие большое спасибо, даже больше чем спасибо, но я не партийный функционер, я чистый производственник, и если вы решили меня оторвать от производства, то я пропаду совсем, а по партийному делу, от назначения, сделаю в 100 раз больше вреда, чем сделал Н.С. Хрущев. Сказано было четко, ясно, по- партийному честно! Поговорив с Косыгиным еще минут 15, я уехал к Г. К. Жукову. Когда я рассказал ему об ответе Косыгина, то Жуков не удивился и сказал:
— А, признаться, я другого ответа от Косыгина и не ожидал.
Мы лично и по телефону знали заговорщиков против Хрущева, и если бы Н.С. Хрущев изменил свои методы работы, о чем мы еще раз с ним побеседовали вместе с Г.К Жуковым, то заговорщиков мы бы запеленали в течение 20–30 минут (в отличие от силовиков Крючкова, Язова, Пуго в 1991 г., которые растерялись, струсили и не выполнили свой долг, допустив государственный переворот). Но что нам ответил Н.С. Хрущев при повторной беседе с нами? Опять давал обещание изменить стиль своей работы, в ближайшее время соберет пленум ЦК КПСС, на котором отчитается за свою работу и так далее.