С первых же минут начался наш разговор в русле о государстве и безопасности.
Брежнев уточнил мою должность, воинское звание, фамилию, имя, отчество по занимаемой должности и по гражданке. Когда я ему все рассказал, то он на некоторое время задумался и проговорил вопросительно:
— Кто еще знает о вашей, — выразился Брежнев, — контрразведке, кроме Хрущева, Подгорного и Семичастного?
Я поправил Брежнева:
— Не «нашей контрразведке», а о специальной военно-политической контрразведке СССР, которая во все времена подчинялась первому лицу государства СССР, значит, что теперь эта контрразведка ваша, Леонид Ильич. Кроме Хрущева и Подгорного об СВПК СССР никто не должен был знать. А поэтому к вам, Леонид Ильич, будет большая просьба, — сузить круг тех лиц, кто бы знал о нас и о контрразведке, которой нам выпала честь руководить.
— Никаких возражений, Игорь Васильевич, вы на 100 процентов правы, мы будем работать вместе в одной упряжке, и я с первого момента говорю то, что когда потребуется, без звонков и предупреждений, заходите и днем и ночью.
Затем Леонид Ильич чисто по-человечески спросил:
— Небось, проблем уйма, а мы занимались другими делами, бросили, так сказать, вас, как сирот.
— Мы — дети взрослые, — сказал Георгий Константинович, — но проблемы есть, и немалые, особенно с работой Игоря Васильевича.
Полностью рассказал Жуков ему о моей военно-гражданской службе, о перемене власти в Казахстане и так далее.
Однако Леонид Ильич сразу набрал телефон Кунаева и сказал ему: «Сейчас у меня находятся Георгий Константинович Жуков и Георгий Петрович Жеребчиков, мы с ними говорим о больших государственных делах. К тебе будет моя большая просьба личная, но воспринимай ее как указание ЦК КПСС, а именно: после окончания пребывания в Москве Георгий Петрович посетит Алма-Ату и заедет к тебе, не заставь его ждать в приемной часа 2, все поставленные вопросы решай без раздумий и каких-либо рекомендаций, мы тут все решили, твое дело добросовестно исполнить, спасибо».
В общем, все вопросы, которые нас интересовали, мы довольно легко решили, и около часа дня нам подали обед, разумеется и за это и за то мы подняли тосты, отобедали и разошлись. Все остались друг другом довольны, расходились, как коллеги по общему делу.
В Москве я пробыл еще 3 дня, а 18 января вылетел домой, с запасной командировкой в КНР, попросил меня лично об этом Брежнев Л. И.
Вылетая из Москвы, с Жуковым договорились, что дней 10 я отдохну, то есть поработаю по своей гражданской работе, а где-то заодно, числа 1–2 февраля, побываю у Кунаева и из Алма-Аты перелечу на пару дней в Китай. Когда вернусь домой, созвонимся.