— Командир — это снова Прошка и снова с пистолетами, теперь уже с парой.
Спасибо Проухв, мой правый локоть распух, и, что самое обидное не из-за ранения.
Я ударился им о балясину трапа, ещё в самом начале нашего штурма мостика.
Поначалу боль почти не чувствовалось, а сейчас локоть дергает острой болью при каждом ударе сердца и действовать правой рукой всё труднее, а левой из меня фехтовальщик ещё тот.
С палубы раздался пронзительный свист боцманской дудки, это сигнал к новой атаке.
Табрисцы тоже отлично видят свое положение, и приближающегося 'Четвертого Сына'. Какое всё же странное название, надо будет обязательно спросить о нём, если получится.
Снова яростный рёв защитников корабля и неожиданно ответом ему стал пушечный выстрел. Это один из людей Иджина, который до этого лежал, ухватившись за живот, даже не делая попыток уползти вглубь мостика, нашел в себе силы, чтобы приподняться и вставить фитиль в запальное отверстие орудия.
Как славно получилось, и как вовремя это произошло, нападающие даже замялись на миг, не ожидая случившегося.
Этот штурм был ещё яростнее в отчаянной попытке экипажа покончить, с нами, наконец.
И вот тогда, когда всех нас прижали к кормовому борту, и мы теряли людей один за другим, послышался ещё один рёв, рёв десантирующейся на борт табрисца абордажной команды 'Четвёртого Сына'.
Мы сидели, уместившись на пушечном лафете, передавая друг другу бутылку с вином. Мы, это я, фер Груенуа и дир Пьетроссо.
Вино было удивительно гадостным на вкус, в чем мы единодушно сошлись, но что у нас вызывало только глупые улыбки. Изредка один из нас издавал нервный смешок, тут же подавляемый, мы остались живы.
Восемнадцать. Осталось только восемнадцать из тех семидесяти двух человек, что высадились на палубу табриского корабля. И два человека из них не выживут точно.
Наверное, улыбаться было не самое подходящее время, но так приятно было вдыхать полной грудью воздух, из которого ещё не выветрился запах пороховой гари, и понимать, что следующей атаки уже не будет.
'Четвёртый Сын' успел отойти от борта табрисца, оставив на нем полсотни человек, и устремился на помощь 'Морскому Воителю'. Бой ещё не закончился, против двух кораблей Табриско оставалось два корабля Скардара, да ещё один, наполовину затопленный, тот, что остался без грот-мачты.
Но никто из нас не сомневался в победе, и поэтому мы улыбались.
— Скажите, господин дир Пьетроссо, почему этот корабль имеет довольно странное название? — спросил я у Иджина, махнув рукой в сторону ушедшего 'Четвертого Сына', зачем-то улыбнувшись в пустоту.