Такими как котел, мешки, сшитые из парусины, иглы для штопки паруса. Прошкин багор и даже пинетки, пошитые из голенищ его ботфорт…
— Нгбочи… чего? — недоумевающе спросил я.
— Большая деревня, ваша светлость — сказала Мириам.
Теперь я недоумевающе посмотрел на нее. Ты что, знала их язык и молчала? Ты у Проухва таким вещам научилась?
Мириам смутилась под моим взглядом.
— Там, откуда я родом, тунлоси много. Тунлоси — это они сами себя так называют.
Теперь понятно. Видимо и в тебе есть толика крови тунлоси, вон ты какая смуглая. Даже в тех частях тела, что скрыты под одеждой. Только почему же ты молчала, девочка?
— Я бы сказала, если бы они задумали что-нибудь плохое и я услышала — сказала она в ответ на мои мысли.
— А о чем они вообще говорили?
Тут Мириам окончательно смутилась и даже слегка покраснела.
Так, можешь ничего не говорить, и так все понятно. То-то ты частенько выглядела смущенной и в деревне тунлоси и по дороге сюда.
О чем ей было говорить-то? О том, что мужчины обсуждали достоинства ее фигурки или вовсе предавались эротическим фантазиям, глядя на нее? И как пожалуешься?
— Ваша светлость, они мечтают о том, чтобы…
И Прошке бы такое услышать много удовольствия бы не составило. Да и выдать им свое знание языка было бы не совсем умно.
Помню, когда я впервые попал за границу и шел по улице чужого города в компании таких же молодых парней из нашего экипажа, как и сам, мы в полный голос обсуждали идущих нам на навстречу девушек. И…
Так, Артуа, не время сейчас предаваться воспоминаниям. Вот состаришься, времени свободного много будет, тогда и займешься мемуарами. Сейчас нам еще часика три пешочком идти до порта, а светило уже к закату.
Мы сердечно попрощались с нашими проводниками, а Мириам на прощание что-то им сказала на родном тунлоси языке, весьма смутив этим уже их.
Я смотрел в след этим людям и думал. Нет, они не чураются остального мира, имея контакты с ним. Среди их вещей много металлических изделий, ткани. Вот только берут они самое необходимое, то, чего не могут сделать сами. Все остальное дает им природа. И они, наверное, счастливы.
В городок мы входили уже почти в полной темноте. Оно и к лучшему, вид у нас еще тот.
Таверну нашли сразу же, типичное для подобных заведений строение, о два этажа. На первом этаже зал, где можно откушать и отведать, а на втором комнаты для господ постояльцев. В нее и направимся, предварительно подбить бабки. В смысле, прикинем, сколько у нас денег и на что мы можем рассчитывать.
А вот подбивать особенно то и нечего. У Прошки денег нет совсем, и об этом позаботились еще на борту катласа.