Но шторм оказался таким, что, как выражаются поэты, само небо поменялось местами с землей. И застал он эскадру далеко не в самом подходящем месте, в тесноте пролива Снейда. Это на юге — на этот раз фер Груенуа показал рукой почти в противоположную сторону.
Бывает, Фред, такое бывает. Тут гуси Рим спасли, а что было бы, если бы они проспали? Даже представить страшно. Всё в этом мире, да и в остальных тоже, зависит от удачи или от случайности.
— Кроме того, последние лет тридцать в самом Скардаре идут постоянные распри. Никак они не могут выяснить, кто же должен ими править. Наследников хватает, и прямых, и не очень, да вот только оказалось их слишком много. Боюсь, что когда они, наконец, с этим разберутся, уже и править то будет нечем. И поможет им в этом, прежде всего, тот же Изнерд.
Да, господин граф, страшненькая сказочка. И радует в ней только то, что у Империи одним соперником в могуществе на море будет меньше.
Вечер в доме губернатора прошел на удивление хорошо. Фред обратил внимание сразу на двух дам, довольно миленьких, не обходя стороной и дочь хозяина дома, тоже вовсе не дурнушку. Я с понимающим видом слушал разглагольствования самого губернатора, господина Тескье. Благо, что он не задавал мне вопросов, поскольку не все слова из его речей мне были понятны, и я с трудом улавливал сам смысл разговора. Кроме того, камзол я купил не самый удачный, и он мне жал. Хорошо хоть не в талии, а в плечах. Всё же остальное было отлично, а ужин великолепен.
И даже тост за хозяина дома и присутствующих здесь гостей мне удался. Что удивительно, потому что больше всего на свете я не люблю говорить именно застольные спичи.
Ближе к вечеру, когда я успел убедиться, что у дочери господина Тескье под платьем корсет, а грудь довольно упругая, в чем она сама смогла мне помочь, внезапно навалившись, заверяя при этом, что мол, она такая неуклюжая, со стороны гавани послышалась частая пушечная стрельба. Мы все вышли во внутренний дворик, заполненный беседками, украшенными вьющимся виноградом. Было темно, и стало лишь понятным, что стреляют оба корабля Скардара, те, что встали на якорь у самого выхода из гавани.
Был бы на моем месте аналитик, он непременно бы сказал, что это не нападение пиратов, потому что оба форта молчат. Фред говорил, что до сих пор у Скардара единственный враг — Изнерд, которому мы тоже совсем не друзья. Мойнстоф славится своей независимостью, но черт его знает, как он себя поведет в такой ситуации, так что мне пора в порт.
Леди, вы должны были почувствовать, с какой нежностью я поцеловал вам ручку. Но не следуют делать такие несчастные глаза, потому что у нас всё равно ничего не получится и мне действительно пора уходить.