- Спасибо, не надо, обойдусь как-нибудь.
Встал, повернулся и вышел, не скрывая обильно катящихся слез. В бухгалтерии получил расчет, забрал свой армяк и подался в город. Перешел улицу, зашел в скверик, сел на скамейку, задумался. Вот и все. Кончена моя так блестяще начавшаяся карьера по редакциям газет.
Отныне я опять безработный и бездомный бродяга.
Несостоявшийся грабитель
Что же делать? Брожу по городу в поисках работы. Сначала прочитываю объявления в газетах, особенно внимательно в вечерней газете "Горьковский рабочий", потом на досках объявлений, на дверях учреждений и предприятий. Мне везде отказывают. Причина все та же: несовершеннолетний и с районным паспортом. Не прописывают, город режимный. От голода совсем ослабел, стал шататься как пьяный, того и гляди свалюсь где-нибудь в канаву и умру.
Неимоверная сила тянет меня к хлебным магазинам. Их полно, почти в каждом квартале, ведь недавно отменили хлебные карточки, и булочные ломятся от хлеба. Вхожу, останавливаюсь где-нибудь в углу и часами стою так, вдыхая запах свежего хлеба.
Часто захожу в центральную библиотеку. Там в читальном зале сдаю свой паспорт и беру неизменно одну и ту же книгу. Это "Голод" Кнута Гамсуна. Эту книгу я читал и раньше, но теперь мне она дорога вдвойне. Я все снова и снова переживаю страдания и скитания по Христиании безвестного и далекого моего собрата. И мне становится легче. Вот ведь тоже человек мучился, а все-таки в конце концов стал знаменитым писателем, кто знает, может быть, и мне уготована такая же судьба, и за все мои страдания мне воздается сторицей?
Когда надоедает бродить по верхней, центральной части города, я направляю свои шаги в Канавино. Через Оку построен длинный, красивый мост, по нему едут трамваи, идут пешеходы. Останавливаюсь на середине моста, смотрю на проходящие подо мною пароходы и думаю. А что, если сигануть отсюда вниз, прямо в мутные воды Оки? Вот стоит только перелезть через перила, закрыть глаза и махнуть туда вниз. И сразу конец моим мучениям, не нужно будет хлеба. Вообще ничего не нужно будет. Становится жалко себя, ведь я еще так молод, ничего не видел в жизни. Слезы застилают глаза.
А как же Гамсун? Ведь он же не сделал этого, боролся, выжил и достиг всего. Нет, надо жить, умереть всегда успеется, и я торопливо шагаю подальше от этого места, от страшного искушения.
Брожу бесцельно по Канавину, все снова и снова захожу в хлебные ларьки, бесконечно и мучительно думаю. Что же, все-таки, делать? Неужто вот так просто умереть с голоду? Попросить хлеба я не в состоянии. Может быть, украсть? Но как? У кого и где? Стащить незаметно с прилавка невозможно, слишком много глаз наблюдает за хлебом. Отнять у кого-нибудь на улице? У взрослых - не сумею, женщины заорут сразу. Разве у детей? Да, это идея! Отнять у какого-нибудь подростка или девчонки одну буханку и пуститься бежать со всех ног куда-нибудь в темноту.Тут же память подсказывает историю Жан Вальжана из романа Гюго "Отверженные". У того тоже все началось с кражи куска хлеба, а чем кончилось? Неужели мне предстоит повторить судьбу этого каторжника? О моральной стороне проступка думаю меньше всего. Какая уж тут мораль, когда я на краю гибели. Да и что значит для нормального человека буханка хлеба? Не обеднеет же он от этого! Зато я буду сыт, а это самое главное.