— А может, в прокуратуру заявить? — робко предложила Ксюха.
— Они не занимаются такой ерундой. Только олигархами.
— Паш, но для меня это не ерунда…
Она поднялась со скамейки, сложила пакет, на котором сидела.
— Ладно… Ты извини, что оторвала… Тебе отдыхать надо… Кого из наших увидишь, передавай привет… Я очень рада, что встретила тебя… Пока.
Она еще раз грустно и как-то виновато, не открывая рта, улыбнулась и быстро пошла по аллее, плотно прижимая к себе сумочку.
Не знаю, какая сволочь в следующую секунду снова дернула меня за язык. Может, и никакая. Меня даже не пугало, что, связавшись с Веселовой, я снова могу влипнуть. Прослеживается такая нехорошая закономерность!
Просто я, как тогда, в детстве, захотел вдруг почувствовать то самое необъяснимое тепло. Приложить замерзшие ладони к теплой печке и немножко погреться. Ведь я так давно не грелся… Не жизнь у меня, а сплошное штормовое предупреждение.
— Ксюх, погоди!.. В тюрьме, говоришь, сидел?.. Когда он дома-то бывает?
Вернувшись в отчий угол, я, как всякий образованный и культурный человек, принял душ, побрился, сменил одежду и допил остатки матушкиной настойки на рябине.
Для стабилизации нервной системы.
Потом закусил яичницей из одного яйца и позвонил Герману, узнать обстановку на полях страны.
Гера оказался дома и, судя по поросячьему женскому визгу, не один. Мой приятель поведал, что после того, как менты вынесли меня из «Эрмитажа», он еще несколько минут лежал на холодном полу, приходя в себя.
Прийти не смог. Хорошо хоть девчонки помогли, довели до дома. Тех двоих, с кем дрался, он знает — работяги с бетонного завода, живут рядом, в «Эрмитаже» постоянно гудят.
— А махач-то из-за чего вышел?
— Думаешь, я помню, Павлуха? Какая разница? По-любому они не правы. Суки, сзади напали, а так бы я их просто порвал!
Конечно, речь Геры была обильно приправлена сквернословием, которое я опускаю в целях экономии вашего времени.
Когда он понял, что я попал в беду, позвонил Тихоне. Тот быстро отыскал работяг и доходчиво объяснил, что, если они не заберут заявы, их ждут ужасы нашего городка.
И не только их, но и их семьи.
Ужасные ужасы.
— А мент тебе не звонил? Этот… как его… Булгаков?
— Даже если б и позвонил, я б с ним базарить не стал. Не о чем мне с ментами разговаривать.
А обещал, что позвонит. Не было им веры и впредь не будет.
— Пашуня, ты где сейчас?
— Дома, вообще-то.
— Хватай пузырек шампанского и ко мне! Каких я козочек склеил, обалдеть! Виагры ходячие! Две по цене одной. Мне одному не справиться. Поддержи друга морально и физически!