Виноват, вы этого не видели. Прячем обратно.
Вытираем пальцы о Константина, берем его за волосы, благо длинные. Поднимаем.
— Ты чего, убогий, «глухаря» включил? [4] Где флэшка, падла?! Ты сейчас сдохнешь, а вскрытие покажет, что сдох от передоза! Если твой вонючий ливер вообще будут вскрывать…
Кулак занесен. Он догадывается, что через мгновенье, наверное, умрет. Поэтому согласно кивает головой.
— Я продал…
— Кому?!
— У метро, парню какому-то…
— Конкретней, ковбой!
Я тяну его тупую башку за волосы к полу. Он морщится от боли и машет руками, словно прижатый спичкой таракан.
— Ну… Он там всё время стоит… Рыжий такой, в камуфляже. С табличкой «куплю золото». Под ветерана Чечни косит, чтобы менты не трогали. Кажется, Олегом звать.
«Статья 9 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. Никто из участников уголовного судопроизводства не может подвергаться насилию, пыткам, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению».
Примечание. На козлов данная норма не распространяется.
И это правильно. Иначе как простому милиционеру работать?
Усиливаем нажим.
— Да, да… Точно, Олегом! Больно!..
— За сколько продал?
— Триста…
Прекращаю подвергать участника судопроизводства насилию, как того требует закон. Участник падает на пол и держится за бок. В принципе, всё. Следствие закончено, преступление раскрыто.
Правда, нет вещественных доказательств. Дело нельзя передавать в суд. Увы. Вряд ли рыжий ветеран купил флэшку для себя. Наверняка уже перепродал втридорога. Но это не снимает ответственности с подозреваемого. Мы-то понимаем, что он виновен.
Статья 17, часть 7 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации: «Судьи, присяжные заседатели, а также прокурор, следователь, дознаватель оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью».
Интересно, про «совесть» кто придумал? Это ведь весьма расплывчатое понятие. И не у всех она есть.
— Короче, слушай сюда, баянист[5] XXLев. Если еще хоть пылинку у Ксюхи скрысишь…
Окончание фразы я опускаю. В устах любителя китайской поэзии оно звучит не совсем гармонично.
— И вообще… Чтоб ни одной жалобы… Пол на кухне помой! Приду проверю.
Бросив соседа, я вернулся к однокласснице. Она не теряла времени даром и накрыла маленький столик. Чаёк, тортик. Бутылочка «Кюрдамюра».
Вообще, у неё довольно уютно, хотя и небогато. Книжек много. Понятно — профессия. Портрет на стене — рисованная физиономия какого-то китайца, наверно, этого Вана-басурмана. Пара акварелей на китайскую тематику, красные амулеты на стенах… этот, как его… фэн-шуй.