Вдруг всё прекратилось, мир обрёл краски, мерзкое чувство в груди исчезло. Алекс облегченно вздохнул и зажмурился, сгоняя с глаз серую муть. Кэйрин же стояла, замерев с какой-то невероятной смесью страха и удивления на лице. Она удивлённо посмотрела на свою руку державшую клинок у лица Алекса, будто говоря: «Боже мой, что я такое делаю!» Баронесса несколько мгновений стояла в нерешительности, но тут в её взгляде появилась отчаянная решимость, как у человека, решившегося сделать что-то невероятно страшное:
«Щас рубанёт».
Алекс уже хотел отпрянуть в сторону, отчаянно понимая, что ему в любом случае не успеть. Как вдруг лицо Кэйрин озарило что-то похожее на безумное вдохновение и клинок мигнув исчез:
— Ох, прости меня, Аллесандро! — Она порывисто его обняла. — Я не знаю, что на меня нашло. Когда я увидела тебя всего в крови, я подумала что это не можешь быть ты, да ещё и твои слова про оборотня… так глупо получилось.
— Ладно, забыли. — Алекс слегка коснулся обожженной щеки и поморщился от боли. — Кстати что это было?
— В смысле? — Переспросила Кэйрин, хотя было видно что она отлично поняла о чём речь.
— Ну, когда ты руку к моёму лицу поднесла. «Кстати Таэр также делала». — Вспомнил Алекс. — Мне вдруг так тошно стало и, по-моему, у тебя даже глаза засветились.
— Ты уверен? — Глухо переспросила Кэйрин. — Каким цветом?
— Э… По-моему, синим, но не уверен. — Признался Алекс, которого слепил свет клинка.
— Тебе показалось. — Облегчённо выдохнула она и улыбнулась. — А дурно тебе стало от ожога. Прости меня, пожалуйста, я не хотела. — Добавила она с несчастным выражением лица.
— Да, ладно… — начал Алекс и тут его взгляд зацепился за Таэр, про которую он совершенно забыл со всем этим «допросом». Он, внутренне холодея, метнулся к «специалистке» и, нащупав пульс, облечено вздохнул: «Жива».
— Надо срочно её в больницу. У неё очень большая потеря крови, и возможно задето лёгкое.
Кэйрин, ничего не говоря, скрылась в комнате Таэр и вернулась с небольшим пластиковым кофром со сложным синим знаком на крышке:
— Я займусь пока Таэр. — Сообщила она, сняв его импровизированный жгут из ремня и обмотав рану какой-то моментально затянувшейся плёнкой. — А ты вызови слуг, пусть свяжутся с больницей и поднимай свою «руку», и, наконец, объясни мне, что тут вообще случилось!
— Коммуникатор поврёждён, а как их ещё можно вызвать — я не помню. — Признался Алекс. — А что произошло, я и сам не знаю, просыпаюсь, а Таэр в кого-то в коридоре стреляет из бластера, в кого — не видно. Потом меня что-то вышвырнуло из кровати, а по комнате что-то пронеслось всё разрезая. Когда всё улеглось, у Таэр была отрезана рука. Она сказала, что это Оборотень, и что они вымерли, потом добавила что-то не по-русски, и сказала «я не хочу»…