Алекс мысленно пожал плечами: «Должно быть, какие-то тонкости местного этикета, ну или это страстный воздыхатель Кэйрин из тех любителей устраивать дуэли, о которых она упоминала. Уж больно смотрел он на меня… красноречиво».
— Не знаю, как быстро мне удастся со всем разобраться — за два года накопилось столько всякой чепухи — но я постараюсь вернуться как можно быстрее. Думаю, к полуночи я буду уже снова тут. — Баронесса уже сидела во флаере, отчего располагалась намного ниже стоящего Алекса и вид на декольте открывался просто потрясающий.
— Будем с нетерпением ждать, когда ты вернешься. — За счет невероятного волевого усилия Алекс умудрялся смотреть исключительно в глаза Кэйрин, не давая взгляду сползти ниже.
Дверь флаера мягко скользнула на место и машина, издавая мягкий пульсирующий звук, стала набирать высоту. По мере разгона пульсация становилась чаще, а когда звук превратился в монотонное гудение, флаер уже скрылся из виду.
— Милорд, если вы позволите, я займусь остальными гостями, а то я боюсь, что мой помощник… — На лице Барры была ясно выраженная тревога за умственные способности его помощника.
— Да о чем речь, разумеется, иди, если нужно, — отмахнулся Лорд. — Кстати, а много ко мне родни приехало?
— Тридцать семь человек, включая баронессу Риональ, и не считая сопровождающих лиц.
— А с сопровождающими лицами сколько? — «Ни фига ж себе! Мало того, что приперлись без приглашения, так еще и толпу народа с собой притащили!»
— Шестьдесят один человек, — сокрушенно простонал Барра, будто это он, Барра, был виновником этого родственного нашествия.
— Ого… — Алекс удивленно вскинул брови. — И давно они тут?
— Большинство прибыло два дня назад.
— А когда они назад собираются, они не сказали?
— Я думаю, милорд, это можно узнать у них самих. Например, во время общего ужина.
— Ох… — Алекс и свою-то родню, гораздо более малочисленную, долго не выдерживал, а перспектива общаться с толпой абсолютно незнакомых дядек и тетек, к которым он должен питать родственные чувства, его абсолютно не вдохновляла. — А можно как-нибудь… ну, потом… сказать им, что я всё еще плохо себя чувствую…
— Боюсь, милорд, что они в любом случае узнают, что вы уже на ногах и было бы невежливо… — Тон Барры стал совсем уж несчастным и просительным, что плохо вязалось с бравым «чапаевским» обликом.
Однако, лепетанье Барры было прервано злым шепотом Таэр:
— Ваши отношения с родней, милорд, всегда были далеки от идеала. И это еще мягко сказано! И вы, конечно, можете прямо сейчас всех выгнать взашей, но я хотела бы напомнить, что скоро состоится рассмотрение вопроса о вашей дееспособности. И создавать лишние трудности было бы недальновидно… милорд.