— Да, Жень, тут ты прав. Честно говоря, во многое из услышанного не поверилось. Но это на ее совести.
— Кстати, когда прибирал в доме, из твоего халата письмо выпало. От Сергея. Ты с ним переписываешься?
— Нет. Зачем? Хотела сжечь. Да забыла.
— Почему смолчала?
— А кто он такой, чтоб о его письмах говорить? Не считаю нужным. У меня свои заботы и жизнь. В них я не хочу пускать чужих людей.
— Я хотел предложить тебе назвать сына Сергеем.
— Зачем? — удивилась Лелька.
— Имя памятное, дорогое, больше любила б сына.
— Жень, не испытывай. Я буду рада любому имени, какое ты дашь сыну, но только не Сергеем. Договорились? Наш мальчонка вырастет порядочным человеком. Никому не покалечит жизнь.
— Дай Бог, чтоб так и было. Кстати, я сегодня заехал к твоему шоферу — Ивану. Он заболел, и Юлька заказывала машины. Так вот этот наш водитель удивил меня, как никто. Живет он с женой, двумя детьми и тещей в двухкомнатной квартире. Знаешь, какой метраж? Двадцать четыре метра. И кухня — шесть. Зашел я к нему в спальню, а там жуть, не протолкнуться. Теща ноги Ивану растирает денатуратом, старшая дочь горчичники ему на грудь ставит, а младшая на ушах вокруг бегает и кричит: «Эй, макаки лупоглазые! Выродки лохматые! Если не поднимете к утру мужика-богатыря на ноги, я вам всем хвосты повырываю!»
Это она из мультика по телику запомнила. В квартире ужас — не продохнуть. Едва с денатуратом и горчичниками закончили, жена Ивана камфорным маслом натерла. Тот лежит, не артачится. Я дышать не могу, глаза слезятся. А Иван кайфует. Когда еще столько внимания ему уделят, только при следующей болезни, а и болеть некогда. Семью кормить надо, так он теперь, даже в таком состоянии, всякую теплинку ловит и бережет. Ведь вот теща ноги ему натерла, тут же шерстяные носки надела. Свитер теплый натянули, все одеяла на него! Укутали как куклу. И чаем с малиной поят. Ложка за мамку, вторая — за бабку, третья и четвертая за дочек, пятая — за Юльку, дальше за ее семью, за каждого поименно, так весь стакан выпить пришлось. Взмок, а терпит, радуется, что заботятся, значит, любят и нужен он им. Всем и каждому. Сколько у нас работает, ни на что не жаловался человек. Умел как-то обходиться своими силами. Еще и Юльке, деду Николаю помогал. А вот только сегодня увидел, как сам живет. Когда здоров, вместе с женой на полу спит в одной комнате с тещей. И представляешь, мамкой ее зовет. Когда спросил, не тесновато ли ему, ответил, что привык и ему никто не мешает. Дал на лекарства жене, та до макушки покраснела, в спасибах утопила.