Закурил мужик, задумался:
— Корефаны ему дали за дело. Он сунул липу, и мужики попухли. Если теперь бы их отмылить от ходки, я к тебе насовсем слинял бы от своих. Ничего! На жизнь мы заработали б. Я в частной охране приморился б, говорят, там мужики неплохо зашибают.
— А сколько они предполагают найти у Олега?
— Двадцать штук зеленых…
— Ой, мамочки, да весь модуль с товаром и половины того не стоит! — всплеснула руками Антонина. И спросила: — Что будет с тобой, когда без денег придешь? Убьют тебя?
— Другого намылят к тебе. И «хвост» привяжут, чтоб следил, что покупаешь, сколько тратишь. Шикуешь иль нет. Если что-то заподозрят, тогда… крышка.
— А ты не вступишься?
— Я о нас обоих. От тебя ни на шаг. Ты мне шибко по кайфу. Спасибо корефанам, что помогли найти тебя. — Вздохнул тяжко и подумал: «Только бы не отняли…»
Игорь, как считала банда, прошел все огни и воды, и даже медные трубы. Воевал в Афганистане, в Чечне. Несколько раз был ранен, но в госпиталях все срасталось, и его снова тянуло на подвиги.
У него не было никого. Что такое родня? О таком он слышал, но сам не имел ни единой души, кого мог бы назвать родственником. Его никому не подкинули, не продали. Мальчишку нашли под чужим забором бродяги. Он был завернут в газеты, которые успел обмочить, и орал во все горло, оказавшись голяком на земле. Возле него собралась собачья свора. Животные и рады б, да не знали, как помочь маленькому человеку, а потому, оглушительно лая на все голоса, собаки звали на помощь людей. Сжалились над мальчишкой бродяги.
«Ладно! Питает нас Бог, и этот средь всех вырастет!» Жевали картошку и пихали в рот ребенку. У того еще не было зубов. Случалось, ему везло — кормили жеваной сосиской, хлебом. А когда сорвали с веревки чье-то постиранное одеяло, завернули в него пацана. Три месяца он жил у бродяг, но простыл. И те, испугавшись, что мальчонка умрет, подбросили его в приют. Там он и остался. Ни даты рождения, ни фамилии и имени не было у него.
Кто его родители? Даже бездомные псы взвыли бы от удивления беспредельной, лютой жестокости людей. В собачьей своре самые паршивые суки не бросали под чужим забором своих щенков. Растили и выкармливали, пока те не научатся промышлять самостоятельно.
Лишь в детском доме, избавив мальчишку от кучи вшей и грязи, отмыв его и вылечив, ему дали имя и фамилию. Одели, обули, выучили и вырастили.
Не зная о себе ничего, Игорь до боли любил собак и бродяг. Делил с ними хлеб и тепло.
В детском доме Игорь усвоил основное — умение защищаться и с детства прекрасно дрался. Любил валить здоровяков, но с самого нежного возраста питал слабость к девчонкам. Никогда их не обижал. Может, потому и его любили. Еще до школы мечтал стать военным, но не любил учиться.