В отчаянии я подумала, что, если попробую лечь в другой комнате и в другую постель, сон придет ко мне.
Я пошла в бывшую комнату Рейчел - ту самую, куда поселят вас, если вы приедете поголодать недельку, зажгла свет.
У комнаты был такой же нежилой вид, как и у моей, когда я приехала из Лондона. Хотя в шкафу все еще висела одежда, а на стенах плакаты. Я наткнулась на тренировочный велосипед и машину для гребли, купленные отцом лет девять назад в результате энергичной, но короткой попытки привести себя в норму. Так они и стояли в комнате Рейчел, покрытые пылью и паутиной. Выглядели они устаревшими и скрипучими, совсем непохожими на те, что продают сегодня - с компьютерными программами, видеоэкранами и электронным счетчиком калорий.
Я с любовью посмотрела на эти доисторические сооружения, и на меня волнами нахлынули воспоминания. Сколько было восторгов, когда их привезли! Только мама не присоединилась к общей радости. Сказала, что не понимает, зачем все это нужно. Что ей ни к чему надрываться, что она уже достаточно потрудилась в жизни, будучи замужем за папой и воспитывая пятерых дочерей.
Мы же все были просто вне себя. С охами и ахами мы сгрудились вокруг машин, сверкающих хромированными деталями, и никуда не отходили, пока их не установили в оранжерее. Мы все возлагали на них большие надежды. Решили, что у нас будут фигуры, как у Джеми Ли Кертис (она тогда была очень популярна), после минимальных усилий. Поэтому от желающих не было отбоя.
Папа тоже сказал, что хочет такую же фигуру, как у Джеми Ли Кертис. Мама не разговаривала с ним целую неделю.
Вначале мы ссорились и спорили, чья очередь пользоваться машинами. Было пролито много слез и сказано много грубых слов.
Особенно нам нравился велосипед: Маргарет, Рейчел и я были крайне недовольны размерами наших поп и бедер. Машина для гребли не пользовалась такой популярностью - мы были молоды и еще не осознали, что у людей могут быть толстые руки.
Маргарет, Рейчел и я провели большую часть своей подростковой жизни, стоя спиной к высокому зеркалу и едва не вывихивая шеи, пытаясь разглядеть, как наши попки выглядят сзади. Каждая пара джинсов рассматривалась с точки зрения ее способности уменьшить зад. Каждый свитер и каждая рубашка подвергались такому же испытанию - прикрывают ли они наши зады?
Одержимость по поводу излишней величины зада можно сравнить только с одержимостью по поводу незначительной величины бюста.
Как обидно!
Ведь мы были прекрасны. У нас были такие замечательные фигуры. А мы этого не понимали.
Рейчел часто жалела, что не родилась раньше. То ecu в период голода в стране. Она однажды задумчиво сказала: