Счастье в трудные времена (Мэтьюз) - страница 24
– Я мог бы быть счастливым человеком, если бы в мире не было столько несправедливости, – говорит Фред.
– Что я могу сказать, Фред? Другого мира у тебя нет и не будет. Так не лучше ли быть счастливым в этом? Ведь мир этот, скорее всего, гораздо лучше, чем нам кажется. Но мы получаем о мире, в котором живем, очень искаженные данные.
Представьте себе, что в газетных ларьках вы увидели газеты с такими заголовками: «На этой неделе 145 стран не ведут военных действий», «Вчера не ограблены 7000 банков», «В этом году нам не грозит птичий, собачий, крысиный или лосиный грипп!..» Или даже с таким: «98 % родителей любят и правильно воспитывают своих детей…»
Неужели вы скажете себе:
– Поразительно! Надо немедленно купить эти газеты!
Конечно, нет!
Или представьте, что работаете руководителем рекламного отдела в «Тойоте» или «Кока-Коле», а я пришел к вам в кабинет и предложил купить разворот в газетах, которые печатают эти самые материалы. Что вы скажете мне в ответ?
– У тебя в голове вместо мозгов тараканы. Никто такие новости читать не будет!
Если говорить о новостях, то людей привлекает и завораживает все, что касается всяческих угроз, опасностей и где есть доля абсурда. Мы хотим, чтобы нас пугали и удивляли. Вот газеты, радио и телевидение и пугают, удивляют и бередят наши нервы. Я не о том, хорошо это или плохо. я о том, как оно есть. За редким исключением, о событиях прекрасных, о проявлениях доброты и душевной щедрости не пишут на первых полосах. Тысячи мужей делают своим женам сюрприз и приходят домой с цветами, и только один вваливается в дверь с ножом в руке. Кто же из них становится знаменитостью? Мир, в котором мы живем, гораздо прекраснее и приятнее того, что мы видим в новостях. И будет таким всегда.
Ждать перемен
Один сезон сменяется другим, то выше, то ниже становится уровень инфляции, людей то берут на работу, то увольняют. Казалось бы, нам давно нужно понять, что именно перемены – основополагающий закон жизни Вселенной! Вместо этого мы злимся. Возвращаемся спустя пять лет на любимое место отдыха и ноем: «Как тут все изменилось». На 40 центов поднимается цена на хлеб, и мы впадаем в расстройство. Любимому мы говорим: «Когда мы с тобой только-только встретились, все было совсем иначе». что бы это ни значило.
Все мы ищем мудрости и просветления. Но степень нашей просветленности измеряется вовсе не тем, как часто мы медитируем на рассвете или сколько бобов съедаем на завтрак. Степень нашей мудрости в гораздо большей мере определяется тем, насколько мы готовы к переменам и как относимся к людям, совершенно непохожим на нас самих.