– База! Температура воздуха к эпицентру повышается, ощущаются вибрации в воздухе!
– Группа! Продолжайте осмотр, при любой опасности действуйте по обстоятельствам.
– Понял! – ответил майор и через пару минут добавил: – Становится жарковато. Подходим к эпицентру вспышки. База! Наблюдаю яму в земле.
– Уточните характер ямы.
– На поверхности земли изъят грунт в виде полушария. Диаметр около двух метров, глубина до полутора метров. Края ямы оплавлены, крупные камни буквально срезаны, как картошка!
В непосредственной близости от отверстия в земле грунт был сухой и горячий, а в самой яме, на дне, уже собиралась вода. Температура вблизи ямы, судя по показаниям прибора, была в норме.
– База! Вибрации в воздухе заметно усилились, нарастают неприятные ощущения, появилось чувство тревоги. Яма… Засасывает мою руку! База!
– Заканчивайте осмотр, майор, – услышал после некоторой паузы Евдокимов, с усилием выдернувший руку с измерителем из ямы. – Возвращайтесь, как только посчитаете нужным.
– База, понял вас! Продолжаю работу.
Евдокимов вдруг заметил нечто странное, лежащее неподалёку на земле. Приблизившись к предмету, он с удивлением узнал в нём сильно обожжённую человеческую руку с остатками одежды. Рука была отсечена по локоть, причём рана была чистой, а место отреза даже не опалено. Ожог начинался примерно с двух сантиметров от края раны. Позже по часам на этой руке будет установлено – она принадлежала экологу канадцу Жану-Мишелю Вернье, единственному, кто был объявлен пропавшим без вести. В результате этого происшествия сразу погибли пять человек, а в военном госпитале Мурманска позже скончались ещё двое пострадавших.
Несмотря на ультимативные требования Норвегии, США и прочих стран, чьи граждане пострадали в «результате атаки Советов на мирную экологическую миссию», передать выживших врачам американских кораблей, находившихся в непосредственной близости от советской границы, все они были оставлены в Мурманске. Северный флот тем временем был приведён в состояние повышенной боевой готовности. На второй день после происшествия в советской зоне Баренцева моря были замечены американские субмарины, которые ушли в нейтральные воды лишь после определённых манёвров советских подлодок.
А в госпиталях шла работа с пострадавшими. На вопросы оперативников второго Главного управления Комитета госбезопасности они отвечали с трудом, речь их была бессвязна и малопонятна. Калеки обвиняли военных, что те испытали на них свои новые разработки, и это им даром, мол, не пройдёт, обвиняли СССР в неправомерном применении силы и обещали раздуть это происшествие в неслыханный доселе скандал. Корейский «боинг» – это ещё цветочки, предупреждали они.