Основные течения в еврейской мистике (Шолем) - страница 328

. Тем не менее, похоже, что тема далеко ещё не исчерпана. Публикуются всё новые саббатианские источники – на иврите, идиш, ладино, иудео-арабском. Несколько важных работ опубликовал Либес [DCCXLVII]. Он занимается теологией саббатианства, утверждая, что в ней, а не в мессианской доктрине, заключена главная новизна учения. Авраам Элькаям внимательно анализирует личность Шабатая Цви и его пророка Натана из Газы, оспаривая шолемовский «диагноз» маниакально-депрессивного психоза, поставленный неудавшемуся мессии [DCCXLVIII].

В отличие от других мистических движений, восточноевропейский хасидизм не был обойдён вниманием исследователей и до появления работ Шолема. Враждебное отношение Гаскалы к одному из своих основных противников в начале двадцатого века постепенно меняется на более объективный и зачастую сочувственный подход. Важнейшую роль здесь сыграл Бубер; полемика между ним и Шолемом по поводу интерпретации хасидизма стала в последнее время предметом нескольких статей [DCCXLIX]. Дорогой сердцу Шолема тезис о решающем влиянии саббатианства на хасидизм не встретил поддержки у других исследователей. Тем не менее, Шолем, глубоко обновивший изучение каббалы, и здесь смог сказать своё слово, хотя и не стал доминирующим авторитетом. Среди множества исследований, посвящённых хасидизму, отметим общие работы Ривки Шац, Менделя Лекажа, Моше Иделя [DCCL], работы Менделя Пекажа, Йосефа Вайса, Артура Грина по брацлавскому хасидизму [DCCLI], Рахели Элиор и Йорама Якобсона о любавичском хасидизме (Хабаде) [DCCLII]. Одно из интереснейших явлений в современном хасидизме, развёртывающееся прямо перед глазами исследователей, – драматические перипетии развития доктрины Хабада после смерти последнего любавичского ребе – уже стало предметом нескольких исследований [DCCLIII].

Михаил Шнейдер