) – но Высоцкий сам все испортил. Он удачно прошел фотопробы, но перед кинопробами внезапно ушел в запой. Тарковский ему тогда сказал: «Извини, Володя, но я с тобой больше никогда не буду работать». Режиссер имел право так сказать: это был второй подобный инцидент между ними. В первый раз Высоцкий точно так же подвел Тарковского перед съемками телевизионного спектакля по рассказу Фолкнера. К слову, на роль сотника Степана пригласят В. Паулуса, но тот во время съемок заартачится (испугается садиться на лошадь), и его заменят Николаем Граббе. Но вернемся к Высоцкому.
Если в «Стряпуху» нашего героя взяли практически сразу (они дружили с Кеосаяном), то в «Я родом из детства» все было гораздо сложнее. Туров спал и видел в роли танкиста Николая Губенко и трижды посылал за ним в Москву свою ассистентку. Но Губенко был тогда занят, и ассистентка трижды привозила Высоцкого, который на тот момент был свободен. Когда худсовет увидел его пробы, то сразу встал на его сторону. Но Туров настаивал на Губенко. Тогда в дело вмешался оператор фильма Александр Княжинский, который знал Высоцкого и ему симпатизировал. Потом и Туров проникся к Высоцкому симпатией, и они даже стали друзьями.
Съемки в обоих фильмах начались почти одновременно («Стряпуху» начали снимать 4 июля, «Я родом…» – 11 августа), поэтому Высоцкому пришлось их совмещать друг с другом. Правда, в белорусской картине эпизодов с его участием было значительно меньше, поэтому там он был считаное количество дней, заработав за съемки 660 рублей. Другое дело «Стряпуха», где у Высоцкого роль была пошире (отсюда и гонорар в 740 рублей), правда, сам он относился к ней как к недоразумению. Мало того что ему пришлось покрасить волосы в рыжий цвет, так еще и песни петь под гармошку не свои, а народные. Одно было хорошо – фильм снимался в благодатном Краснодарском крае (в Усть-Лабинске), где овощей и фруктов было немерено и вино лилось чуть ли не из водопроводных кранов. На почве любви к вину на съемках несколько раз случались скандалы. Вот как об этом вспоминает В. Акимов (второй режиссер на картине):
«Два месяца снимались почти без перерыва. Работы было очень много, все делалось очень быстро. Поэтому в пять утра я уже всех поднимал, в 6 выезжали в степь на съемки и – пока не стемнеет… А потом набивалось в хату много народу, появлялась гитара со всеми вытекающими последствиями: часов до двух ночи пение, общение. А Эдик Кеосаян Володю пару раз чуть не выгнал. Поскольку мы ежедневно ложились спать в 2–3 ночи, а в 5 уже вставали, то, естественно, на лице артиста и на его самочувствии это отражается. И Эдик был страшно недоволен, скандалил, грозился отправить Володю в Москву…»