— Твои заклинания пропадают втуне, поэтому побереги дыхание и дай мне сказать. Афинский царь Менесфей прислал меня посоветоваться с оракулом. За ответ на его вопрос он обещает три бронзовые треноги и три котла, а также двадцать талантов серебра.
Завывания прекратились. Жрец сделал несколько осторожных шагов вниз.
— Что за вопрос?
— Огромное морское чудовище — кракен — разбивает наши корабли в щепки, целиком пожирая наших моряков и грузы. Купцы боятся выходить из порта, и мы в Афинах уже начинаем чувствовать последствия. Царь очень хочет обратиться за сонетом к мудрой Гее, чтобы она помогла избавить город от чудовища. Поэтому я должен поговорить с Пифией. Каждый потерянный день означает еще больше потерянных кораблей, лишает Афины торговли, которая нам необходима.
Слушая объяснения Кастора, Эперит начал задумываться о том, кем на самом деле является его друг. Он на самом деле с Крита (как сам ему сказал), или же является посланником царя Менесфея? Кастор явно не стал бы обманом добиваться аудиенции у Пифии, притворяясь афинянином, а потом говорить о путешествии с Крита. Эперит бросил взгляд на Галитерса и Антифия, но они отводили глаза.
— Афинские купцы были здесь только позавчера, — ответил жрец, с подозрением глядя на Кастора. — Почему они не упомянули этого кракена?
— Потому что они покупают товары с кораблей других городов, — ответил Кастор. — Если бы они пришли сюда и рассказали о том, что морское чудовище атакует суда недалеко от гавани Пирея, то слухи бы быстро распространились. Тогда ни один иноземный купец не осмелился бы приплыть в Афины. Они бы лишились дела через несколько недель. А те торговцы нервничали?
В это мгновение из глубины храма негромко прозвучал хрипловатый женский голос.
— Ложь! Ложь на лжи! — эхом отдавался он. — Не пускайте их! Этот человек пытается запутать других. Но не нас, не меня.
Послышался смех, потом к нему добавился жуткий звук, словно женщина тяжело закашлялась.
— Мы четко видим его сквозь пары, — продолжал голос. — Мы знаем его, кем он был в прошлом, кем является сейчас и будет завтра. Отправляйте его прочь, быстро. Сон значит больше, чем бедные островные царевичи.
Жрец гневно посмотрел на Кастора, который выглядел еще более целеустремленным, чем когда-либо.
— Я не какой-то пес, который спит у скамеечки для ног своего хозяина и ждет, когда его разбудят пинком, — объявил предводитель отряда, хватаясь за рукоятку меча. — Именем Афины, вы пустите меня внутрь!
— Пустим, — прозвучал голос из-за спин воинов.
Они повернулись и увидели еще одного жреца, гораздо более старшего, одетого в белое. Пурпурный плащ висел на согнутой руке, в другой он держал посох длиной с копье. В этом человеке было что-то эфемерное. Казалось, длинные волосы и борода наполнены яркими серебряными нитями. Глаза были большими и круглыми, словно у совы, а нос — совершенно прямым, даже без впадинки на переносице.