— А он — повитуха? — фыркнул Галитерс, даже не пытаясь скрыть своей неприязни к Корону. — Это явно человек со многими талантами.
В это мгновение появилась Ктимена. Эперит впервые видел ее после прибытия на Итаку и с облегчением понял, что на этот раз ее тело полностью прикрыто. Девушка оделась в чистое белое платье, схваченное фибулой на одном плече. В одной руке девушка несла корзину цветов. Когда она шла по траве босыми ногами, то казалась воплощением детской невинности.
— Доброе утро, Дамастор. Добро утро, дядя Галитерс, — поздоровалась Ктимена, и ее голос казался лучиком солнечного света в мрачное утро, когда небо было покрыто тучами и собирался дождь. — Доброе утро, Эперит. Ты много людей убил сегодня?
— Нет, Ктимена. А ты?
Она рассмеялась и хитро посмотрела на него, затем взяла его под руку.
— У меня есть для тебя подарок, — объявила она.
Эперит смотрел, как она доставала один розовый цветок из массы других в корзине. Запах духов, который окружал девушку, казался очень нежным в сравнении с острым запахом пота от Галитерса, Дамастора и самого Эперита.
— Вот, — сказала Ктимена, протягивая ему цветок. Его высушили на солнце для сохранения красоты. — Мы называем его розовой орхидеей. Корень похож на черепаху. Видишь? Носи его, чтобы он напоминал тебе про твой новый дом, когда ты находишься вдали от него. Я молилась Афродите, чтобы эта розовая орхидея защищала тебя от бед и помогла тебе в целости и сохранности вернуться на Итаку.
Эперит продел стебель в петлю на кожаном ремне, затем молча поклонился. Ктимена сжала ему руку, потом отпустила его и вручила цветы Галитерсу и Дамастору. Они приняли напоминания о доме с веселыми словами и поцелуями. Затем девушка отошла от них и отправилась вручать оставшиеся цветы другим членам группы сопровождения.
Пока Эперит наблюдал за ней, Одиссей вышел из дворцовых ворот и присоединился к страже. Мужчины обменялись шутками и несколькими словами, затем царевич повернулся к сестре и обнял ее. Она крепко прижалась к нему, обхватив сто мускулистый торс, насколько позволяли руки, но никто из них не произнес ни слова. Когда брат и сестра наконец оторвались друг от друга, в глазах Ктимены блестели слезы. Она поцеловала Одиссея в щеку, затем убежала во дворец.
— Я попрощался с царем и царицей, — объявил Одиссей, подходя к другим. — Они не станут смотреть, как мы уходим. Люди говорят, что готовы, Галитерс.
— Готовы, господин. На галере на веслах ждут гребцы, и нас провожает большая толпа, которая проследит, чтобы о нашем отплытии узнал весь остров.