— Лена, можно мне вас кое о чем спросить? В приватном порядке? — в отчаянии выкрикнула девушка, видя, что я уже ухожу.
— Конечно! Проводишь меня?
Мушка вырвалась из паутины и полетела к выходу. Паук посмотрел на меня с укором и негромко произнес:
— Ленка! Ну как это называется?
— Это, не побоюсь такого слова, женская солидарность! — заявила я, пропуская вперед рвущуюся на волю Сашеньку.
Четверть часа на трамвайчике, два квартала пешим ходом — и я подошла к многоэтажной башне, в недрах которой, в неизвестном офисе неведомой фирмы, находилось рабочее место господина Желтикова. Во всяком случае Андрюха, который приволок в наш дом подкидыша Диму, уверял меня, что парень вышел именно из этой девятиэтажки и собирался в нее же вернуться.
Я запрокинула голову и без особой надежды оглядела монументальную башню из красного кирпича сверху вниз. Ладно, два последних этажа можно вычеркнуть: Колян сказал, что среди сотрудников «Партизанской правды» покойный Желтиков не значился. Стало быть, мне нужно обойти всего семь этажей. Площадь каждого, насколько я могу судить, стоя снаружи, около тысячи квадратных метров. На этаже — от одной до ста фирм, итого — от семи крупных до семисот мелких компаний. Если на каждую тратить минимум минут десять, процесс займет от часа с хвостиком до трех суток, это еще без учета времени на переход от конторы к конторе и переезды на лифте…
Мысленно я попросила о помощи своих ангелов-хранителей, неосознанным движением поправила сумку на плече и, чувствуя себя пилигримом, вошла в портал, увенчанный бесчисленными вывесками.
О, счастье! Какой-то ангел (возможно, тот самый, шоколадный) явно заинтересованно отслеживал происходящее. Против ожидания мои поиски увенчались успехом почти моментально: в просторном холле первого этажа, прямо напротив раздвижных стеклянных дверей, стоял небольшой металлический стенд типа «растопырочка». На нем была помещена увеличенная фотография покойного Димы, я его сразу узнала. Фотографию обвивала полупрозрачная черная лента, которую я рассмотрела с не меньшим вниманием, чем сам портрет, потому что тряпица подозрительно смахивала на черный капроновый чулок. Проверить, так ли это, я не смогла, потому что не увидела, заканчиваюся ли ленты «ногами»: края были тщательно заправлены под портрет.
Фотография Димы мне понравилась. Судя по всему, портрет представлял собой наспех увеличенный фрагмент любительского снимка, сделанного в разгар какой-то корпоративной вечеринки. Правая щека Димы имела на себе помадный отпечаток характерной формы, а левую затенял какой-то небольшой пупырчатый эллипс. Этот предмет находился не в фокусе, но я с большой степенью вероятности опознала в нем насаженный на вилку маринованный огурчик. Из-за Диминого плеча выглядывало белое картонное ухо карнавальной маски зайчика, а сам покойник широко и радостно улыбался.