«Нет, видно, никогда я не поумнею. Что за толк от этого огонька? Ни тепла настоящего, ни света, – помрачнев от обиды, подумала тетушка Черепаха. – Давно пора надавать мне тумаков и вытолкать взашей. Вижу, вижу, в чести одни зазнайки да богатеи. Житья нет тому, кто честен и прост душой…»
Тетушка Черепаха с досадой бросила голубую искру на дорогу и, сердито ворча, зашлепала дальше.
Но неведомо какое чувство заставило ее оглянуться.
Голубая искра закатилась в щель между грубыми булыжниками и словно смотрела ей вслед. Что-то сиротливое, беспомощное было в ее робком свете.
«Что за наваждение? Да пропади она пропадом, эта голубая искра! Вот словно просит: возьми меня да возьми», – удивилась тетушка Черепаха.
Она нехотя вернулась назад, снова подняла голубую искру, зажала в кулаке.
– Ладно уж, так и быть, отнесу тебя к моему господину. А то, я вижу, не дашь ты мне покоя.
Тетушка Черепаха брела по городу. Вдруг она заметила, как в тени колокольни что-то зашевелилось. Оттуда появились долговязые стражники с алебардами в руках. Они и сами походили на тени: все одинаковые, плоские, темные, вместо лиц злые маски.
Стражники отрывисто и негромко переговаривались. Голоса их звучали монотонно и бесцветно, словно это были только тени голосов.
– Человек?
– Черепаха!
– Схватить!
– На что нам черепаха?
И они снова бесшумно исчезли в тени колокольни. Чем ближе тетушка Черепаха подходила к башне Ренгиста Беспамятного, тем чаще попадались на пути эти полулюди-полутени. Подозрительно оглядывали ее, переговаривались за спиной:
– Человек?
– Черепаха!
Освещенная вечерним светом, башня Ренгиста Беспамятного казалась особенно дряхлой и древней. Черными морщинами зияли глубокие трещины. Двери покосились, а медные петли истерлись и позеленели.
«Эта башня такая же старая, как и мой господин, – с горечью подумала тетушка Черепаха. – Нет сил видеть, как господин Ренгист умирает заживо. Лучше бы эта башня рухнула и погребла нас обоих под своими камнями. Ведь я и дня не проживу без моего господина…»
Тетушка Черепаха так глубоко ушла в эти мрачные мысли, что и не заметила, как ее окружили кольцом темные стражники. Они преградили ей путь, скрестив перед ней алебарды.
– Идет к башне! – подозрительно сказал один из стражников.
– Не человек, черепаха! – отрывисто возразил другой.
– Мерзкая черепаха!
– Пусть ползет, старая образина!
Тетушка Черепаха посмотрела на них исподлобья, и сердце ее переполнилось обидой и болью. Никто никогда так не оскорблял ее.
– Вот и врете! Я – человек! Да! Человек! – напрягая свой сиплый голос, крикнула тетушка Черепаха. – А вот вы-то кто? Пустота, тени! Пшик – и больше ничего. А голубая искра у меня, потому что я человек!