Возле подъезда Бэленджер увидел высокого мужчину лет за тридцать, испанской внешности, в спортивном пиджаке, но при галстуке. Рядом с ним стояла очень худая женщина с платиновыми волосами, одетая в брючный костюм. Яркая помада и густо подведенные глаза не позволяли с первого взгляда определить ее возраст.
Кокрэну удалось припарковать машину лишь в конце квартала. Бэленджер быстро зашагал к нужному дому.
— Шеф Кокрэн? — осведомился испанец.
— Это я, — ответил тот, догоняя Бэленджера.
— Детектив Ортега. — Мужчины обменялись рукопожатием. — Это Джоан Дэнбридж.
— Франк Бэленджер. Вчера этой вывески тут не было. — Все глубже и глубже проникаясь мрачными предчувствиями, Бэленджер указал на площадку на крыльце, где стоял прислоненный к двери плакатик «Продается». Ниже, буквами помельче, было напечатано: «Никербокер риэлти» и телефонный номер.
— Это моя компания, — сообщила Джоан, бросила сигарету на тротуар и решительно наступила на нее.
Бэленджер перевел взгляд на пустой квадрат над дверью.
— Здесь была бронзовая табличка.
— Что? — неожиданно резким голосом спросила женщина.
— Над дверью, с надписью «МАНХЭТТЕНСКИЙ КЛУБ ЛЮБИТЕЛЕЙ ИСТОРИИ».
Джоан взбежала по ступенькам, вынула очки из сумки и уставилась на кладку над дверью.
— Боже мой! Там действительно видны следы от шурупов, которыми была прикреплена табличка. А ведь он обещал не причинять дому никаких повреждений.
— Он? — вскинулся Кокрэн.
— Хозяин дома приобрел его не подумавши, а теперь запрашивает слишком много, — пожаловалась риелторша. — Я уже устала объяснять ему, что бум прошел и цена, которую он хочет, нереальна. Так что когда кто-то позвонил и попросил сдать ему этот дом на один день, я уговорила хозяина согласиться. Мне удалось выторговать очень хорошую цену.
— Сдать на один день? — Бэленджеру показалось, что у него выбили почву из-под ног.
«Аманда!» — повторял он про себя и не мог дождаться, когда же наконец его впустят внутрь.
— Да, чтобы устроить прием. Этот человек сказал, что жил здесь подростком, пока его родители в восьмидесятых не продали дом. Мол, случайно проезжал мимо, увидел, что здание выставлено на продажу, и решил устроить сюрприз своему отцу, который всегда сожалел, что пришлось продать дом, — устроить здесь прием по случаю его дня рождения. Я еще пошутила: «Нисколько не возражаю против того, чтобы сдать дом на день. При условии, что ваш отец потом купит его насовсем». Он рассмеялся и ответил: «Никакая ностальгия не стоит четырех миллионов долларов».
— Как он выглядел? — поспешно спросил Бэленджер.
— Я его не видела.