— Двое мальчишек, перебивших своих соучеников в школе «Колумбина», очень увлекались боевыми видеоиграми.
— Как и огромное число других детей. Но из многих миллионов…
— Даже так?
— Промышленность видеоигр приносит больше дохода, чем киноиндустрия. Половина населения этой страны — геймеры. Из миллионов детей, увлекающихся играми с пальбой и драками, к настоящей стрельбе переходят считаные единицы. В убийц их, конечно же, превращают совсем иные факторы. Вы сказали, что были полицейским в Нью-Джерси? Где именно?
— В Эсбёри-парке.
— Девочкой я каталась там на коньках, участвовала в соревнованиях. — Седовласая пожилая женщина смотрела поверх головы Бэленджера куда-то вдаль. — Давным-давно. — Ее взгляд вернулся на лицо собеседника. — Как бы там ни было, я удивлена, что вы, сотрудник правоохранительной системы, не увлечены видеоиграми. Та, в которую я играю сейчас, называется «Doom 3».[6] Это новая версия одной из тех игр, которыми увлекались убийцы из школы «Колумбина». Игры этого типа называются стрелялками от первого лица. Как правило, геймер видит все окружающее через прицел ружья. Я морской пехотинец на марсианской базе, захваченной демонами. Как только возникает какая-то угроза, я расстреливаю ее носителей. Враги появляются часто и движутся очень быстро. Я блуждаю в лабиринте. Потолки рушатся. Никогда не знаешь, какой кошмар может ожидать тебя за закрытой дверью.
Бэленджер невольно вспомнил отель «Парагон».
Профессор Грэм окинула его оценивающим взглядом и продолжила:
— Я слышала, что полицейские играют в стрелялки от первого лица, чтобы повышать скорость рефлекторной реакции, когда нет возможности упражняться в тире, и часто занимаются ими как бы для разминки перед выходом в рейд.
По-видимому, нетерпение Бэленджера все же отразилось на его лице.
— Простите. Бывает, что мой энтузиазм перехлестывает через край. По телефону вы сказали, что профессор Донован считает, что я смогу вам помочь. Я изучаю американский фронтир, освоение западных земель, но глубоко увлечена феноменом капсул времени. Так что же вы хотели бы узнать?
Бэленджер сам удивился тому, как зачастил его пульс, когда он стал рассказывать о достопамятной лекции в старом доме на Девятнадцатой улице.
— Манхэттенский клуб любителей истории, — повторила Грэм, когда он закончил. — Никогда не слышала о таком.
— Конечно, ведь его не существует.
— Вас отравили наркотиком, подсыпанным в кофе?
— Совершенно верно. Когда я пришел в себя, моей подруги не было.
— Ваша левая рука! В чем дело? Вы все время почесываете ее.
Бэленджер опустил глаза. Упомянутое движение стало уже почти рефлекторным.