Прижавшись к двери спиной, Ник отчаянно тянул ключ. Тот, как назло, зацепился за мешковину кармана. Слыша, как трещит ткань, Ник не сводил глаз с поворота, ведущего на лестницу, ожидая появления врага из-за угла.
Но никто не появился. Преследователь выжидал. Ник, кажется, различал его дыхание. Ему оставалось самое страшное: повернуться спиной к лестнице, чтобы вставить ключ в замок и всего один раз повернуть. Так просто и так невыносимо сложно. Руки тряслись. Ладони вспотели, ключ все время норовил выскользнуть из холодных пальцев. Ник понимал: на то, чтобы поднять упавший ключ времени у него уже не будет. От этого знания пальцы совершенно окоченели и скрючились, как будто Ник макнул их в жидкий азот.
Враг был совсем близко. Их разделял последний лестничный пролет. Нику почудилось, будто вокруг него заклубился поток сгущающейся темноты, медленно подползая все ближе и ближе. В этом черном тумане роились какие-то тени с расплывчатыми очертаниями, на мгновение совсем рядом сверкнули чьи-то глаза. В нос ударил затхлый запах гнилой воды.
Как только мальчик вновь повернулся лицом к двери, шаги зазвучали снова. Они приближались медленно и неумолимо. Сколько там ступенек? – пытался припомнить Ник, но клацанье собственных зубов мешало сосредоточиться. Страшно хотелось в туалет, живот распирало так, что, казалось, он вот-вот лопнет.
Чужой голос вдруг отчетливо зазвучал в голове. От звука шагов закладывало уши.
Десять… девять… восемь…
«Тебе… не… спастись…»
Семь… шесть… пять…
«Я… найду… тебя…»
Ключ-таки попал в замочную, но не желал поворачиваться! Он застрял!
Четыре… три…
«Я… смерть…»
Ключ повернулся! Язычок замка тихо щелкнул, открывая путь к спасению. Тяжело дыша, Ник ввалился в прихожую, захлопнул дверь, в которую с другой стороны с воем задул ураганный ветер, и тут же навалился на нее всем своим щуплым, дрожащим тельцем. Дверь ходила ходуном, будто живая.
Прижавшись к двери спиной, всхлипывая и путаясь в складках одежды, мальчик выудил из кармана мобильник и ткнул скользким от пота пальцем в кнопку быстрого набора. Ногам вдруг стало горячо. К ужасу, накрывшему его душной волной, прибавилось острое чувство стыда. Почти теряя сознание, Ник все шептал и шептал, как заведенный: «Мамочка, мне страшно! Спаси меня!!!».
Не перевелись еще на свете индивидуумы, у которых всегда-все-отлично. Эти особи говорят противными звонкими голосами, будто речевку читают, заполняют собой любую, даже самую просторную комнату, бесперебойно фонтанируют свежими идеями, которые затем весело и с песней приводят к печальному концу, за что регулярно бывают биты, но присутствия духа не теряют.