'- Черт! Да они же наших перемалывают!'
Подбежавшим погранцам, я указал на танк и сказал, чтоб лезли на него. От полуторки погранцы притащили две Токаревские самозарядки и еще один МП. Отдав их Манкову и следом запасные обоймы в кожаных чехлах. МП я тут же отжал себе, снял ремень, быстро накинул немецкую разгрузку и полез в танк. Переехав дорогу, мы рванули на максимальной скорости вдоль опушки в сторону бьющих орудий. Через два километра нам попался овраг, идущий поперек движения. Спрыгнув с танка, погранцы подбежали к оврагу, я подошел за ними следом.
'- Так с нашей стороны пологий овраг пройти можно, но с противоположной стороны был слишком крут',- подумал я прикидывая маршрут движения. Оглядев овраг в разные стороны, я заметил, что дальше склон вроде проходящий. Сбегав за биноклем, посмотрел уже в него. Точно, можно, и орудия как раз где-то там бьют. Махнув рукой, я приказал погранцам спустится в овраг, и прикрыть нас, а сам залез в танк. Тридцатьчетверка осторожно съехала в овраг. Посадив пограничников, мы поехали в сторону стреляющих немецких батарей. Через километр - полтора, овраг стал меньше, и орудия били как будто над головой. Приказав остановить танк, я отправил погранцов в разведку. Дойдя до края оврага, они осторожно выглянули. Старшина, обернувшись, активно замахал руками. Позвав с собой Суркова и прихватив автомат, мы подползли к погранцам.
На небольшом поле стояло две батареи 105-х миллиметровых орудий. Вдали под деревьями стояли грузовые машины, пара заправщиков и легковая машина. В середине поляны стояло две зенитные автоматические пушки. Разглядывая в бинокль немецкий дивизион, я увидел, как к крайней батареи подъехал грузовик со снарядами, и немцы стали быстро разгружать ее. Оглядевшись, я стал говорить Сурикову:
- Здесь мы легко поднимемся. Как поднимешься, сразу остановишься. Я два раза выстрелю по зениткам, потом по тем заправщикам и тем грузовикам со снарядами. После этого бьем по орудиям. У них нет ничего легкого, противотанкового, так что можно безнаказанно их расстреливать. А орудия попробуй разверни, тем более под огнем.- Приказав погранцам оставаться тут, и посмотрев на их пистолет-пулеметы, я сказал:
- Возьмите у Молчунова и Манковым винтовки и прикрывайте нас. В первую очередь отстреливайте офицеров и наводчиков. Ну все, выполнять!- Дойдя до танка, отдали винтовки, погранцы вернулись и стали наблюдать за немцами, сжимая в руках винтовки и положив рядом автоматы.
Взревев двигателем, тридцатьчетверка мощным рывком взлетела на склон оврага. Оставив погранцов в двадцати метрах слева, мы выехали наверх и сразу же остановились. Я навел прицел на крайнюю зенитку. Расчет замер, в изумлении глядя на нас. Выстрел. Черт! Разрыв снаряда вспух слева! Выстрел. Есть! Наведя прицел на второе орудие, расчет которого быстро разворачивал стволы спаренных орудий, я выстрелил. Еще одно готово! Пулемет радиста бил короткими очередями по расчетам ближайших орудий, благо корпус танка был повернут в нужную сторону. Наведя прицел на грузовики и не обращая внимания, что пара расчетов пытаются развернуть орудия в нашу сторону, я открыл огонь по грузовикам. Выпустив одиннадцать осколочных снарядов и фактически уничтожив автомашины, я стал стрелять по орудиям. Начав с ближайших, расчеты тех орудий, что пытались развернуть их на нас, лежали в пыли. Молодцы погранцы! Выстрелив пару раз, я понял, что толку от этого не будет и скомандовал: