— Готова цыпочка, — удовлетворенно констатировали они.
Капитан наблюдал за событиями с почтенного расстояния. А Шурделян хитро усмехался в свои усы.
— Аааааааааааааа, что такое? Пишта! На помощь! — верещала я как безумная.
Потемко с невозмутимой рожей стоял как вкопанный.
— Только не надо паники! — сказал он.
На шум сбежалось несколько страусов, и старый пердун так информировал их о случившемся:
— Эти люди приехали из зоопарка, их прислали за молодой курочкой, которую зоопарк купил у нашей фермы. А Лимпочка как раз здесь прогуливалась, и бедняжке не повезло — сеть упала прямо на нее.
— Ты, животное! Ты знал об этом заранее? — рыдала я.
— Если ходишь, не затыкая уши, то много чего узнаешь, — нагло ответил он. — Но в зоопарке тебе будет хорошо, никто тебя обижать там не будет. — И, удаляясь, добавил: — Ты наконец-то встретишься с казуарами. И сможешь тренироваться, сколько твоей душе угодно.
— Заводи, — прокричал Шурделян.
Тихий ужас — ничего другого о зоопарке я сказать не могу. Об этом позорном месте, о жмущихся в клетках развалинах, некогда называвшихся животными, которые без стыда и совести выставлены на всеобщее обозрение, и вообще, о той пошлости и жестокости, которые здесь правят бал.
В соседней клетке, забившись в угол, сидит день-деньской маленькое волосатое существо. Волосы покрывают даже его лицо, а зубов у этого существа столько, что в рот не вмещаются — один или два вечно торчат наружу. Сперва я подумала — обезьяна, но она была без хвоста. Одета была в какие-то рваные трусики и обута в крохотные башмачки.
В воскресенье к клетке приблизилась элегантная пара. На мужчине были отглаженные панталоны, на женщине (его жене?) — дорогой костюм. Остановившись, они зашептались, словно о чем-то споря и словно бы не желая, чтобы их заметило маленькое волосатое существо. Но оно их заметило и с плачем подбежало к решетке: «Мама! Папа! Заберите меня домой!»
Супружеская чета быстро повернулась. И, не оглядываясь, удалилась.
Прошло три кошмарных дня.
На второй день от дизентерии умер ленивец.
А ночью четвертого дня мне послышались знакомые шаги. Я глазам не поверила: в тени маячила фигура Максико. Где-то взревели львы, и если всеобщие представления о внешности этих животных страдают неточностями и преувеличениями, то воздействие, которое производит их рев на простого смертного, не говоря уж о страусе, преувеличить невозможно.
— Лимпопо, — прошептал Максико, — я пришел за тобой. Я спасу тебя.
— Беги отсюда скорей, — взмолилась я.
— Смотри, что я принес. Это Пети Аптекарь тебе посылает.