Не скрывая интереса к пассажиру «мерседеса», она ответила:
— Конечно. Только дайте мне знать, когда вам понадобятся продукты.
— Обязательно. Большое спасибо. — Брет приветственно поднял руку, сел за руль, и мгновение спустя они вновь покатили по пыльной колее.
Что будет, когда оки доберутся до «Голубой лагуны»? Он высадит ее и уедет? Мона хотела просить — нет, умолять его поступить так. Но тема была опасная, поэтому она промолчала.
По мере приближения к побережью машин на дорогах становилось все больше. К аромату сосен примешивался острый запах соли.
Мона собралась с силами. Должно быть, «Голубая лагуна» уже рядом, но дорога, по которой они ехали, была ей незнакома.
Внезапно ее кольнуло дурное предчувствие.
— Ты уверен, что эта дорога ведет к «Голубой лагуне»?
— Мы едем вовсе не в «Голубую лагуну», — спокойно ответил ей Брет.
Мона ахнула. Ее сердце тревожно заколотилось.
— Но ты обещал отвезти меня обратно!
— Ничего подобного. Я сказал только одно: «Всему свое время». А обещание заключалось в том, что, если возникнут какие-нибудь сложности, я возьму их на себя.
— Можно вообще обойтись без всяких сложностей! — воскликнула Мона. — Достаточно под-везти меня поближе и высадить в проулке!
— Ты действительно думаешь, что я похитил и обольстил тебя, чтобы потом высадить и уехать?
— Но ты же должен понять, что так будет лучше для всех!
— Может быть, так думаешь ты, но я с этим не согласен.
Мона воспользовалась наступившей паузой и постаралась взять себя в руки.
— Если ты везешь меня не в «Голубую лагуну», то куда же?
— В «Коулд-крик».
— В «Коулд-крик»? Но ведь там живут Ивлин и Паоло… Зачем мы туда едем?
— Затем, что Ивлин просила привезти тебя.
— Не понимаю… Она что, попросила это вчера, во время вечеринки?
— Нет. Я ездил к ней сегодня утром. Ивлин хотела, чтобы я привез тебя немедленно, но Паоло напомнил ей, что они приглашены к соседям на ланч. Думаю, сейчас они уже вернулись.
Потрясенная Мона пробормотала:
— Так она знает про…
— Про похищение? Да, я сказал ей. Но на уме у Моны было другое.
— Она знает, что… — У Моны запылали щеки, и она беспомощно умолкла.
Брет покосился на нее и насмешливо сказал:
— Я не сказал ей, что мы спали, но, думаю, она догадалась.
Мона застонала. Это означает подлить масла в огонь. Ивлин любит брата и не вынесет такого обращения с ним.
— Зачем ты ей сказал? Она никогда не простит меня…
— Может быть и другой вариант.
Пока Мона ломала себе голову над этой загадочной фразой, они свернули к домику. Не успел «мерседес» остановиться, как Ивлин, сидевшая на террасе, поднялась и торопливо пошла навстречу.