В ее голосе звучала такая грусть, что он взглянул на нее.
— Я просто реалист, слишком долго работаю в полиции и видел столько грязи, что не могу думать иначе.
Он говорил с ней о жизни в жестком тоне, но Лиз понимала, что его рана — личная, и она гораздо глубже, чем кажется на первый взгляд. В голосе Кейна звучала такая боль, что казалось, вся его жизнь была разорвана в клочья еще до того, как у него была возможность насладиться ею.
Лиз хотелось знать как можно больше об этом человеке. Хотя она сознавала, что ей не дано стереть из его памяти все, но, может, если он поделится с кем-то своей болью, ему станет немного легче и он постепенно излечится от нее.
— Когда все закончится… — начала она, потом замолчала.
Кейн прибавил скорость и еле-еле успел проскочить перекресток до сигнала светофора. — Да? Она глубоко вздохнула и потом с трудом выговорила:
— Вы могли бы поговорить со мной? Он не понял, что она имела в виду.
— Вы хотите сказать, что я за чашечкой кофе стану обсуждать с вами все, что было связано с данным делом? Нет, я не стану этого делать.
Когда расследование кончится, оно кончится! И тогда она снова будет жить своей жизнью, а он — своей. Для них это будет самое лучшее.
Лиз покачала головой. Он либо ничего не понял, либо не хотел понять. Женщина чувствовала, что лучше не продолжать этот разговор, но человек, сидящий рядом с ней, пытался помочь ей, и она не могла не попытаться отплатить ему добром за добро. Кроме того, его симпатия к ней выражалась не словами, а поцелуями, бывшими приятными и ей, и ему. И первый поцелуй — такой нетерпеливый, грубый, и второй — такой теплый и нежный.
— Нет, — настаивала Элизабет. — После того как мы найдем Кэти, вы мне расскажете, что случилось с вами? — У Кейна потемнело лицо, но Лиз уже решила не отступать. — Расскажете, что вас так ранило?
Кейн крепче сжал руль на повороте.
— Почему вы считаете, что меня что-то ранило или обидело?
Он произнес это холодным тоном, давая понять Лиз, чтобы она соблюдала дистанцию и не вмешивалась в его дела. Но та уже закусила удила.
— По всему. По тому, как вы грубите, когда я пытаюсь задавать вам вопросы…
Неужели ей все нужно разжевать. Никогда не вмешивайтесь не в свои дела! Ни-ког-да. А она уже перепрыгнула через загородку и даже наследила на его душевном поле!
— Я просто стараюсь держаться от людей подальше. Лиз посмотрела ему в глаза:
— Вы также стараетесь держаться подальше от интимных отношений.
Мэдиген сжал челюсти и остановил машину у полицейского участка. Выключив мотор, он вышел из машины, ясно давая Лиз понять, что не собирается больше продолжать разговор на эту тему.