В этой калифорнийской пустыне мы оказались совсем одни: я, съемочная группа и жуткого вида бык с длинными острыми рогами. Я зашла в трейлер, где мне наложили макияж и сделали прическу. Когда с этим покончили, фотограф вывел меня наружу, к зверюге.
— Поздоровайся с Шайтаном, — подсказал он.
— Ух-хты! Здравствуй, Шайтан! — Я пришла от него в восторг. — Какой красавец! Сказочный! Да, а он смирный?
— Ой, ну что ты! Вон его хозяин. — Фотограф указал на мужчину, который держал животное на цепи. — Он знает, как обращаться с быком.
Фотограф объяснил, что мне нужно делать. Фото появится на этикетке виски. Я должна буду сидеть верхом на быке.
Обнаженная. Эта новость меня шокировала, поскольку до приезда сюда речь ни о чем таком не заходила. Но мне не хотелось устраивать скандал в присутствии всей съемочной группы, и я решила, что ладно, переживу.
Быка мне было жаль, потому что солнце палило в пустыне немилосердно, и у быка текло из носа. Ноги у него были спутаны, чтобы он стоял на месте, и огромный зверь вел себя смирно. Фотограф подсадил меня, и я взобралась на спину быка.
— Теперь ложись, — скомандовал он, подкрепляя слова жестом. — Растянись поперек быка так, чтобы верхняя половина тела свешивалась с одной стороны, а ноги вытяни.
Все это время я старалась выглядеть красивой, расслабленной, игривой, сексуальной, а в голове крутилось: «Если этот зверь взбрыкнет и сбросит меня, тогда конец!» И вдруг я почувствовала, как его покрытая шерстью спина изогнулась под моим обнаженным животом, а потом я увидела пейзаж Мохаве[21] сверху, в полете, и со страшным шумом приземлилась на спекшуюся корку пустыни.
— С тобой ничего не случилось?
— Да нет, ничего.
Я разыгрывала из себя крутую, пытаясь не показать страха. Я не желала, чтобы кто-то называл Уорис Дири трусихой: вот-де, испугалась старенького быка.
— Все в порядке, поехали дальше. Помогите мне снова на него взобраться.
Члены группы помогли мне подняться, отряхнуться, и мы начали сначала. Быку жара явно была не по нраву — он еще два раза сбрасывал меня. На третьем приземлении я растянула ногу, колено сразу разболелось и начало опухать.
— Ну ладно, вы хоть снимок-то сделать успели? — воскликнула я, еще лежа на земле.
— Ты понимаешь, было бы просто здорово снять еще хоть один кадр…
К счастью, этот «бычий» снимок так никогда и не появился. По какой-то причине он не потребовался, чему я была только рада. Меня не очень вдохновляла мысль о том, что компания подвыпивших стариков будет за очередным стаканчиком любоваться моей голой задницей. После этого происшествия я решила, что больше не стану сниматься обнаженной, мне это просто не нравилось. Не хотелось стоять перед толпой людей и чувствовать себя беззащитной, беспомощной, неуклюжей, с нетерпением ожидая перерыва в съемках, когда можно будет набросить на себя хоть полотенце. Никаким гонораром этого не окупишь.