Осенью того же года я была на показе мод в Париже, а потом решила пропустить лондонские показы и ехать прямо в Нью-Йорк. Я почувствовала, что пора обзавестись своим домом и немного пожить оседлой жизнью. Я подыскивала жилье, а пока остановилась у одного из самых близких друзей, Джорджа. Однажды вечером, когда я была там, еще одна подруга Джорджа, Люси, отмечала свой день рождения. Она хотела отправиться в город, отпраздновать это событие в ресторане, но Джордж объявил, что очень устал, а завтра надо рано вставать на работу. Я согласилась пойти вместе с Люси.
Мы вышли из дому, еще не решив, куда же все-таки направимся. На Восьмой авеню я остановилась и показала на окна моей прежней квартиры.
— Я когда-то жила здесь наверху. Внизу играет джаз. У них хорошая музыка, но я никогда не была внутри. — Я прислушалась к доносившейся музыке. — О! Давай зайдем сюда. Согласна?
— Нет, я хочу пойти в «Неллз».
— Да брось! Давай зайдем и посмотрим, как здесь. Мне очень нравится такая музыка. И потанцевать хочется.
Люси неохотно согласилась. Я спустилась по ступенькам в маленький уютный клуб и прошла прямо к оркестру. Подошла к сцене и остановилась. Первым, на кого я обратила внимание, был ударник. Помещение было затемнено, а на его лице играли блики света. Он самозабвенно колотил по своим инструментам, а я стояла и смотрела. У него была вошедшая в моду лет двадцать назад пышная прическа «афро» — в том стиле, как ее носили поклонники фанка[27]. Люси догнала меня, и я обернулась к ней:
— Нет-нет-нет! Мы остаемся! Садись за столик, выпей чего-нибудь. Мы побудем здесь, хотя бы недолго.
Джаз-банд зажигал по-настоящему, и я пустилась в пляс, совершенно потеряв голову. Люси составила мне компанию, и вскоре все посетители, которые до этого просто сидели за столиками и слушали, поднялись со своих мест и присоединились к нам.
Разгоряченная и запыхавшаяся, я подошла к стойке выпить и обратилась к стоявшей рядом женщине, одной из посетительниц:
— Вот это музыка так музыка! А кто они такие, откуда?
— Толком не знаю. Они вольные птицы, каждый сам по себе. Вон тот, который играет на саксофоне, — мой муж.
— Понятно. А ударник кто?
— Этого, извините, я не знаю. — Она помолчала и вдруг улыбнулась.
Через несколько минут оркестр сделал передышку. Когда ударник проходил мимо нас, она поймала его за рукав и сказала:
— Извините, моя подруга хочет с вами познакомиться.
— Что, правда? И кто же это?
— А вот она.
С этими словами женщина подтолкнула меня вперед. От смущения я потеряла дар речи.
«Спокойно, Уорис».
Немного помолчав, я сказала: