Он припарковал свою старушку на улице Турнель и собрался с духом. Казалось, ему пятнадцать лет и он идет на первое свидание. Стиснув зубы, он направился к книжному магазину.
Зеленый фасад вызвал в памяти вереницу образов из прошлого, когда все было так просто. Как он едва ли не каждый день заходил сюда, чтобы в окружении книг часами болтать с Лолой о литературе, помогал ей закрывать магазин, а потом шел с ней пропустить стаканчик в каком-нибудь баре в квартале Бастилии. Как флиртовал с ней, открывал в ней все новые достоинства и лелеял недостатки. Потом ему послышалось, будто она своим хрипловатым голосом нашептывает ему слова, принадлежащие им одним, фразы, которые они придумывали, чтобы признаваться друг другу в любви сотнями чудесных способов. Он ощутил тепло ее поцелуев, снова увидел себя, лежащего рядом с ней, положив голову на ее безупречный живот.
Несмотря на летнюю жару, Ари пробил озноб. Он попытался прогнать воспоминания и ускорил шаг. Он уже собирался пересечь дорогу, как вдруг застыл на месте, словно окаменев под взглядом Медузы.
На другой стороне улицы всего в нескольких шагах от него Лола вышла из магазина и бросилась на шею какому-то молодому человеку. Высокий, лет тридцати, он был вызывающе красив и до отвращения хорошо усвоил псевдонебрежный стиль. Ари лихорадочно его разглядывал. Такая показная непринужденность наверняка требовала огромных усилий. Длинные волосы тщательно взлохмачены, мешковатые джинсы якобы не по фигуре, искусно помятая рубашка, как будто бы плохо подстриженная бородка. Все в этом человеке было насквозь фальшивым, как в «Балладе подделок» Брассенса. Маккензи возненавидел его с первого взгляда. Без малейших усилий.
Лола целовала этого типа со страстной восторженностью, и Ари подумал, что его она никогда так не целовала. Вспомнив простодушный порыв, который двигал им мгновение назад, он не сумел сдержать нервный смешок.
Ну я и придурок!
Он хотел было вернуться на тротуар, но не мог оторвать глаз от этой сцены. Она выглядела такой счастливой! Ее радость наверняка была наигранной. Разумеется, она нарочно раздувала ее, чтобы убедить саму себя.
Я придурок.
Уйти. Только это ему и остается. Уйти — и на этот раз окончательно. Он собирался развернуться, когда понял, что Лола заметила его. Что она на него смотрит.
Ари сглотнул слюну. Оттуда, где он стоял, ему казалось, что в ее взгляде чего только нет. Смущение, удивление, гнев и еще, возможно, капелька торжества. Она шепнула что-то своему дружку, сделала ему знак подождать и перешла улицу.